– Этот негодяй совсем не случайно забыл устроить нам торжественную встречу. Наверняка он что‑то затевает, – говорил Виридовикс.

– Еще более тревожит то обстоятельство, – добавил Пикридий Гуделин, – что к нам не присоединяются большие отряды мятежных хаморов. Вряд ли им сладко живется под сапогом Авшара.

– Умная мысль! – одобрил Горгид. Он и сам размышлял о том же.

– Две причины, – сказал Батбайян. – Первая. Авшар правит через Варатеша. Варатеш – бандит, но из семьи кагана. Варатеш – добрый пес. ‑Единственный глаз молодого хамора презрительно сузился.

– Варатеш, конечно, ублюдок, но он нечто большее, чем просто собака на веревке у Авшара, – возразил Виридовикс. Время, проведенное в плену у Варатеша, научило кельта по‑настоящему ценить таланты бандитского вожака.

– Я говорю то, что говорю, – ровным тоном проговорил Батбайян. Он посмотрел кельту прямо в глаза, как бы желая бросить ему вызов. Виридовикс только пожал плечами. – Так, – кратко бросил Батбайян. – Вторая причина. Хаморы боятся аршаумов больше, чем колдуна. Я сам был такой, пока ты не сказал мне о мести. Недовольные – есть, но аршаумы страшнее Авшара.

– Возможно, – согласился Скилицеэ. – К тому же у Авшара была целая зима, чтобы покончить с возмущением. Урок‑другой – и теперь всякий дважды подумает, прежде чем проявлять недовольство.

– «Дважды подумает»? – переспросил Гуделин. – О, неужто ты решил состязаться со мною в искусстве плетения эвфемизмов, Ланкин? Неужели мы до сих пор будем именовать эту жестокую зиму «прохладной». Собор Фоса ‑"большим", горы Эрзерум – «всхолмлениями», а дикий ужас перед Авшаром ‑"задумчивостью"?

Скилицез криво улыбнулся:

– Что ж, это честно. Если уж говорить о преуменьшениях, то впредь можно именовать тебя «болтушкой».

Бюрократ зашипел, а его товарищи расхохотались.

Горгид заставил их снова стать серьезными:

– Но если Авшар нас атакует – каким образом мы окажем ему сопротивление?

– Будем сражаться, раздавим и убьем, – зарычал Батбайян. – Бросим его труп в степи, пусть его обглодают грифы. Иначе зачем Вридриш привел меня сюда?

– Разобьем его. Отлично! Но как? – настаивал грек. – Многие уже пытались сделать это, но пока что ни один не добился успеха.

Батбайян гневно посмотрел на грека. Молодой хамор жил одним – местью.

Скилицез проговорил:

– Аршаумы – лучшие воины, нежели хаморы, Горгид. И те и другие уверены, что это так. В этом залог победы.

– Авшару для победы вовсе не требуются хорошие воины, – возразил Горгид. – Вспомни Марагху! Вспомни степные битвы прошлой осенью, когда против Авшара выступил отец Батбайяна. Победу обеспечила магия, а не качества бойцов.

Повисло мрачное молчание. Никто не мог отрицать правоты грека. Да Горгид, как правило, и не ошибался. Наконец Виридовикс промолвил:

– Ну хорошо, сиятельный военачальник, мудрейший полководец и стратег величайший. Ты обозначил проблему. Надеюсь, у тебя имеется какое‑либо решение? Или ты просто хочешь, чтобы мы все стали такими же старыми брюзгами, как ты?

– Убирайся к воронам, – раздраженно отозвался Горгид. – Откуда мне знать, как планируются битвы? Я – медик.