Мэри Гилганнон. Мечта ДраконаДракон – 2
В память о Джиме Моррисоне, барде и чародее нашего времени. Да упокоится дух твой и твоей огневолосой королевы в Ином мире.
Пролог
Монастырь Лландудно, Уэльс, 517 год – Он готов принять вас. Бэйлин ап Роддерх решительно поднялся с каменной скамьи в монастырском дворике и поморщился, ощутив, что нога у него затекла. Монах презрительно взглянул на него, развернулся и зашагал по дорожке между благоухающими цветами и травами. Бэйлин поспешил за ним, чуть прихрамывая. Они вошли в низкий деревянные сруб, и их окутал душный, горячий воздух, пахнувший немытой плотью. Пот заструился по лбу Бэйлина уже в самом начале узкого темного коридора. А торопливые шаги брата все глубже уводили в духоту и мрак, где дышать становилось еще труднее, и грудь словно сдавило тисками. Это место напоминало могилу – темную, безвоздушную, тесную. Немного опередив Бэйлина, сопровождающий остановился возле невысокой, грубо прорубленной двери. – Мэлгон Великий, – объявил он с подчеркнутым сарказмом в голосе и, бросив быстрый взгляд на своего спутника, исчез в соседнем коридоре. Бэйлин посмотрел ему вслед и подивился тому, как этот человек умудряется находить дорогу в подобном лабиринте. Затем медленно приблизился к дверному проему. Какое-то время разглядывал незатейливую резьбу. Наконец, набрав полную грудь воздуха, поднял увесистый кулак и постучал. – Входите. Бэйлин распахнул дверь и нырнул в крохотную келью. Солнечный свет проникал сюда сквозь единственное узенькое окошко и бил в массивное золотое распятие, висевшее на противоположной стене. Крест словно горел под ярким солнечным лучом, и Бэйлин прищурился, чтобы глаза его понемногу привыкли к ослепительному сиянию. Сноп света освещал пляшущие в воздухе пылинки, превращал их в подобие золотого тумана. Сквозь эту завесу гость мало-помалу разглядел узкое аскетичное ложе, покрытое знакомым, но уже изрядно полинявшим пурпурным одеялом. Он снова прищурился и перевел взор на фигуру человека, сидевшего на ложе. Его ниспадавшие на плечи волосы были темны, почти черны. Густая борода покрывала большую часть лица. – Ну вот, друг мой, мы снова встретились, – радушно проговорил сидящий и улыбнулся. В темном обрамлении усов и бороды сверкнули белые зубы. – Да, милорд, – отозвался Бэйлин, поклонившись. Хозяин кельи молчал, вопросительно глядя на посетителя. Наконец, тот произнес: – Абельгирт умер. Бородач вздохнул и поднялся на ноги. Под его грубой рясой угадывались очертания фигуры: Мэлгон слегка похудел, но видно было, что он все еще достаточно силен и что его не покинула та хищная кошачья ловкость, которая делала короля опаснейшим противником в сражении. Крошечная комнатушка казалась для него слишком тесной. – И он, конечно, до самой смерти считал меня трусом, – с горечью в голосе проговорил Мэлгон. Бэйлин отвел взгляд. В свое время Абельгирт, владыка одного из прибрежных уделов, вместе с другими вождями высмеял Мэлгона за его набожность и преданность покойной жене. Но, в конце концов, почуяв близость смертного часа, он призвал к себе Бэйлина, велел разыскать короля и уговорить его покинуть монастырские стены и вернуться на престол. – Абельгирт прислал меня к тебе... – Бэйлин замялся, внезапно ощутив необычное стеснение в груди. Столь многое зависело сейчас от того, что и как будет сказано, – и медь он не отличался ораторским искусством, – по крайней мере, когда речь шла о чем-то важном. Другое дело – посквернословить или рассказать какую-нибудь похабную историю, да, уж тут-то ему не было равных. Но сейчас... Как убедить этого человека покинуть добровольное заточение и снова вернуться к жизни? – Пока был жив Абельгирт, твоему королевству ничто не угрожало, но теперь будущее Гвинедда в опасности, – продолжал Бэйлин. |
