«Так, теперь нужна пауза», — подумал он и выдержал эту паузу.

— Вспоминаете?

— Я вспоминаю, да… наконец-то… Я был в Сараево. Я уже не помню точно, когда. Я писал там сценарий для режиссера Роберта Сиодмэка… Вы должны понять меня, господин доктор, прошло сорок лет… Я написал сценарии почти для тридцати фильмов… в десятке стран… для разных компаний… и я… я…

«Ну, что дальше?» — думал Фабер.

— Сейчас у меня здесь очень тяжелая ситуация… крайне тяжелая. Вы должны простить меня, что я не сразу… Да, это была прекрасная молодая девушка… И у нас была любовная связь, это правда… Но я об этом совершенно забыл, господин Белл… Любовная связь! Я вас умоляю! С тех пор прошло более половины жизни… и какой жизни! Шесть лет назад умерла моя жена… Я старый человек, я нездоров… я… Минутку!

— Господин Фабер?

— Вы сказали, что вам необходимо иметь доверенное лицо для этого больного мальчика.

— Это так, господин Фабер, это так.

— Но у вас же есть такой человек: Мира, я имею в виду фрау Мазин.

— Была.

— Что это значит?

— Фрау Мазин перенесла приступ стенокардии. Нам пришлось отправить ее в клинику.

— Куда? — задал он идиотский вопрос.

— В Городскую больницу. Фрау Мазин вышла из строя на две-три недели. Это ясно. Но вопрос, будет Горан жить или умрет, решится в ближайшие три дня. Поэтому я и прошу вас обязательно приехать в Вену.

В Вену, именно в Вену! Он готов был завыть от ярости.

— Это исключено. Абсолютно исключено!

Здесь нужна открытая жесткость.

— Я же вам сказал, у меня чрезвычайно тяжелые обстоятельства… — И как последний аргумент: — Ведь этот мальчик вообще меня не знает.

— А если знает?

— Бред!

— Это не бред! Фрау Мазин много рассказывала ему о вас. Он знает, что вы его дедушка. Фрау Мазин никогда после не встречалась с вами, но издали пристально следила за вашей жизнью. Она читала все, что писали о вас газеты и журналы. Она слушала вас по радио, смотрела по телевизору, читала ваши книги. Это же делала и ее семья, и Горан тоже. Вы для него не чужой, господин Фабер. Видит бог. Поэтому…

— Нет, — сказал Фабер.

— Вы не приедете в Вену?

— Нет, нет, нет! — теперь он уже кричал. — Я не могу приехать! Мне очень жаль… Мне очень жалко мальчика… и…

— Миру Мазин.

— …и Миру. Ужасно жалко. Но это исключено, абсолютно исключено. Я не могу уехать отсюда.

— Ни при каких обстоятельствах?

— Ни при каких обстоятельствах.

— Я так понимаю, что вы не хотите заниматься больным мальчиком и старой женщиной?

— Я не то хотел сказать, — произнес старик.

«Я выдержу, теперь дальше мягко, с чувством…»

— Я действительно очень сожалею, господин доктор… мне их страшно жалко…

— Но вы ни при каких обстоятельствах в Вену не приедете.

— Я не могу, господин доктор! Вы… Вы не представляете себе, в каком я положении…

— Я понимаю. — Теперь голос врача звучал холодно и резко. — В таком случае извините за беспокойство. Спокойной ночи.

Связь прервалась.

Фабер неподвижно сидел за письменным столом и смотрел на успокоившийся Атлантический океан.