— Как всякий мужчина…

— Ты о чем? — спросил Вулф.

После нескольких часов молчания он был рад услышать хоть несколько слов, даже если и не понял их смысла.

Кимбра вздрогнула, поняв, что начала думать вслух. Она не повернулась.

— Так, ни о чем…

Викинг пожал плечами, притворяясь, что ему все равно. Вспомнив, что Кимбра часами не отрывала взгляда от моря, он заметил небрежно:

— Ты не обязательно утонула бы сразу. Тобой могли полакомиться акулы.

Ему удалось привлечь ее внимание.

— Я отлично плаваю — это во-первых. А во-вторых, мы были еще в виду берега.

Ах вот как! Значит, она собиралась не покончить с жизнью, а добраться до берега вплавь. Хотя это была явная переоценка своих сил, Вулф ощутил облегчение, потому что это означало, что Кимбра все же не предпочитает смерть его обществу.

— В темноте ты бы не доплыла.

— Теперь уже не узнать!

Он не собирался ее дразнить, просто она была на редкость обидчива. Так и щетинилась колючками, как ежик, что был у него в детстве. Сравнение заставило хмыкнуть.

— Я настолько забавна?

— Ты похожа на ежа, которого я когда-то держал в доме.

Это шутка, подумала Кимбра. Шутка — и только. Никому в голову не придет сравнить ее с ежом! Если ее и сравнивали, то с лебедем. На лебедя она тоже мало похожа, но на ежа… это уж слишком!

— А что, есть сходство?

— Только в поведении.

Ну вот и разговор завязался. Маленькая победа. Вулф устроился поудобнее и демонстративно оглядел Кимбру.

— Если тебе интересно, на что ты похожа, я бы сказал — на пушного зверя. У тебя невероятно много волос.

В самом деле, у нее были самые длинные, мягкие и влекущие волосы. Он то и дело размышлял о том, каково будет, когда они рассыплются по его телу, когда он вплетет в них пальцы, чтобы привлечь ее к себе.

— Не по всему телу, — возразила Кимбра.

И вспыхнула. Сейчас он скажет, что прекрасно это знает, что уже видел ее обнаженной. А если подумать, то не однажды! Он всего насмотрелся, когда прятался на балконе, замышляя свое гнусное деяние!

— Хм…

Это было все, что он сказал, перед тем как заняться рулем.

Некоторое время спустя Олаф принес обед. Он передал его Вулфу, не удостоив Кимбру взглядом, однако подметил все, потому что не удержался от реплики:

— Она в твоей мантии.

— Это подарок.

— Новую сошьешь из тех шкур, что я проиграл в споре?

— Наверное.

— Дурак я был, когда поспорил, — буркнул Олаф. — Твоя всегда берет!

— Это был честный спор. Все сошло гладко, но могло и не сойти.

Кимбра слушала молча, однако, когда Олаф ушел, не выдержала:

— А что за спор?

— Олаф поспорил на десять горностаевых шкур, что я не смогу вот так просто войти в форт и забрать тебя. Он думал, нам придется идти на штурм.

Значит, они спорили на то, увенчается ли его гнусный трюк успехом! И конечно, злорадствовали, когда все получилось! Вспомнив ночные размышления, Кимбра не стала скрывать горечи:

— А тебе не кажется, что было бы честнее дать страже умереть в бою? Дать им хоть крохотный шанс защитить свои жизни?

С минуту Вулф смотрел на нее, как на помешанную.

— Крохотный шанс? Речь идет о воинах, призванных защищать чужие жизни, твою в том числе.