Он нежно поцеловал ее.

— Нет ничего плохого в том, чтобы иногда выбиться из привычной колеи.

Энни села в кресло, втиснувшись между детьми. Она очень любила это время суток. Муж был дома, а два маленьких тельца нежно прижимались к ней. Лаури в этот момент что-то нескладно пел на кухне. Таких мужей, как он, один на миллион. Кевин Каннингхэм наверняка пришел бы в ярость, если бы, придя домой, обнаружил Валерию под хмельком. Но можно ли быть счастливой с человеком, который готов приготовить сосиски и разрешает ей выбрать обои, но в то же самое время решительно противится, когда дело касается действительно жизненно важных вещей? Кевин не стал бы готовить ужин, однако у них с Валерией был общий банковский счет, и она всегда могла при желании выписать себе чек. Энни же не имела ни малейшего представления, сколько у них денег в банке, а Лаури лишь посмеялся, словно над какой-то шуткой, когда она предложила ему, по примеру соседей, открыть общий счет. Такая же улыбка появилась на его лице, когда она спросила, может ли она, как и Валерия, пойти на курсы вождения.

Ведь у них сейчас могло бы быть четверо детей — кроме Сары и Дэниела еще Джошуа и Софи.

— Если уж Валерии это под силу, то мне и подавно, — попыталась настоять на своем Энни.

— Но ведь Валерия не так уж и хорошо с этим справляется, правда, милая? Я не хочу каждый вечер приходить домой и видеть, как ты валишься с ног.

«Но это мне пришлось бы валиться с ног», — подумала она несколько лет спустя, когда было уже слишком поздно. Может быть, Лаури был просто эгоистом, не желавшим нарушать размеренный уклад своей жизни?

— Ты сбилась, мамочка, — с укором сказала Сара. — Ты пропустила то место, где Нодди разбивает свою машину. — Она знала эту книгу наизусть.

— Извини, солнышко. Я просто витала в облаках. Так на чем же я остановилась?

К тому времени как Энни закончила читать, она, подумав, что так будет безопаснее, решила, что все-таки Сильвия несла полную чушь. Она не имела никакого права полагать, что и с браком Энни не все в порядке только потому, что у нее самой не заладилась супружеская жизнь.

— Вот нахалка! — чуть слышно произнесла Энни.

— Ты снова сказала не то, мамочка. Здесь такого нет.

Наступил июнь, и в лейбористской партии произошло событие чрезвычайной важности. Какие-то люди без конца звонили Лаури, чтобы поговорить. Однажды вечером несколько членов партии, в том числе и дядюшка Берт, нагрянули к ним домой. Они всю ночь оставались в столовой, о чем-то яростно споря. Причем Лаури шумел больше всех, и было странно слышать, как его обычно приятный голос срывается на гневный крик. В какой-то момент муж вошел в гостиную и любезно попросил Энни приготовить им чай.

— Ума не приложу, как ты умудряешься жить с таким человеком, милая, — пошутил дядюшка Берт перед уходом. — Держу пари, тебе порядком надоело, что тебя все время пичкают политикой.

Энни вежливо улыбнулась. Люди и прежде говорили ей нечто подобное, однако, как ни странно, дома Лаури практически не говорил о политике.

— А о чем шла речь на собрании? — спросила она, когда все разошлись.

— Да ни о чем, милая, — рассеянно сказал Лаури.

Но Энни прекрасно понимала, что обсуждался вопрос государственной важности. Упоминалось имя Гарольда Уилсона, премьерминистра Великобритании. С недавних пор Энни в отсутствие мужа стала смотреть по телевизору программу «24 часа» и даже несколько раз купила газету «Дейли телеграф». Там было несколько серьезных статей, из которых она почерпнула необходимые факты.

Энни прежде не знала, что в стране был такой высокий уровень безработицы. Цены постоянно росли.