Из люка выпрыгнула фигурка и двинулась прямо в центр круга, сразу стало просторно, было такое впечатление, будто многоголовый зверь попятился назад, собираясь для прыжка и не спуская глаз с палки в руках человека. «Как же ты рассчитываешь совладать с этим многоликим, как собрать их в единое целое, куда же ты лезешь — ведь толпа безжалостна, не защитят тебя немногие верные». Да вот только малышка, прятаться или выжидать не собиралась, встав посредине и бросив тубус под ноги, она оскалилась с вызовом и начала ловить взгляды, неспеша поворачиваясь слева на право.

И в следующий миг разрывы в круге стали пропадать, а сам он — сжиматься, просто на глазах разрозненные одиночки сливались в единую стаю, объединялись — против замершего в центре вожака. Даже от записи шерсть поднималась дыбом, а когти норовили снять стружку с металла стола — каково же было там, но малышка все длила паузу, пока тишина не начала звенеть готовая в любой момент разразиться ревом. Вот тогда и прозвучало:

— Зря думаете, что я не слышу те шуточки, что звучат мне в спину. Это сейчас — юмор, через два дня или неделю все станет восприниматься по-другому. Потому хочу решить этот вопрос здесь и сейчас — в кругу.

— Вот мой ответ, — из тубуса появляется небольшая черная бусина на шнурке, когда-то она была в обычных четках или ожерелье, а вот теперь все смотрят на нее с ужасом.

Также смотрит на нее и глава 32 учебного клана ДП — он, наконец, вспомнил суть одного из древнейших, еще племенных обрядов.

Девушка тем временем затягивает завязки на щиколотках. Круг отвечает рокотом похожим на прибой — прямо на глазах творится нечто из ряда вон, и каждый пытается высказать свою поддержку или неодобрение.

— Ты моя слаааденькая, — раздается голос слева, там стоит рыжий здоровяк — вожак одной из самых больших свор.

Он, маслянно улыбаясь, просто «ест глазами» не видя, что от него отодвигаются даже те, кто раньше стоял за спиной. Но через миг улыбку сменяет отвисшая челюсть — из тубуса появляются еще две бусины, чтобы занять место уже на запястьях — над кругом мгновенно повисает мертвая тишина, это уже не бравада, это уже очень всерьез. А следом их командир, виновато улыбнувшись онемевшему верзиле, пристраивает последнюю горошину — на шею…

Видеть людей сломленных горем или собственной слабостью — приходилось, а вот такое… наверно именно это состояние писатели подразумевают под «раздавлен». Верзила именно раздавлен, он просто валится на колени и, протягивая умоляюще руку, сипит перехваченным горловым спазмом шепотом:

— Сними… — его шепот звучит громче крика, остальные похоже даже не дышат.

Командир отвечает прямым взглядом, со спокойной уверенность в голосе:

— Сниму, когда наверху будем. Никто, кроме вас ребята, такого, — щелчок выпущенным когтем по бусине на шее, — НЕ ЗАСЛУЖИЛ.

Постояла миг, толкнула ногой тубус:

— Каждый сам за себя.

Развернулась и вышла из круга, лишь на секунду остановившись у стоящего перед люком разведчика, буркнула:

— Занесешь потом, про мамку память…

Миг — и хлопнул закрывшийся люк, а к оставшемуся в кругу цилиндру потянулись по одному люди…

Спустя полчаса в модуль заглянул майор, поставил цилиндр на середину проектора карт.

— Не хватило всем, — сказал, он повернувшему в его сторону, торчащему над подголовником кресла первого пилота, уху.

— Даже, не по обычаю, по одной цепляли и все равно — не хватило, там сейчас самоделки мастерят…

— Лихо ты нас всех… — и одобрительно покачав головой вышел.