|
Он был так покорен ее красотой, что, позабыв обо всем на свете, тут же предложил ей руку и сердце. Дева не отказала, однако поставила условие. «Твои слова любезны, а глаза полны любви, я вижу это, – сказала она. – Но все мужчины охотники. Если ты заполучишь меня легко – будешь стремиться прочь, за новой дичью. Поэтому попробуй поймать меня. Догонишь – я стану твоей!» И она бросилась бежать. Юноша гонялся за ней по полям и лесам с рассвета до рассвета. Когда солнце вновь показалось над горизонтом, дева стала таять, как осенний туман, а он услышал ее смех: «Ты проворен и силен, и мне это нравится! Приходи завтра на то же место, и мы продолжим охоту». Легенда гласит, что он гонялся за ней с весны до осени, и его страсть распалялась все сильнее. Но догнать ее было невозможно, ведь она оказалась лесной нимфой. Нимфе тоже понравился молодой Кендрик, а его упорство убедило ее в искренности его чувств. В качестве уверения в ответной любви она подарила юноше красивый плащ. Он собирался надеть его на празднество, но примерив перед зеркалом, не увидел своего отражения…
Если ранее я слушала тетину болтовню вполуха, то теперь полностью переключила внимание со своих мыслей на рассказ. – Кендрик догадался, что подарок был дан не просто так. Нимфе надоело убегать, однако она сама поставила условие, от которого не могла отступиться. Тогда она схитрила, одарив его волшебным артефактом, незаменимым для настоящих охотников. В таком плаще они могли к любой дичи подкрасться незамеченными! Тетя замолчала, глядя вдаль. Должно быть, история влюбленных тронула ее чувствительное сердце. – И что же дальше? – воскликнула я, понимая, что разгадка непотребства, творящегося в Воральберге, в буквальном смысле слова висит рядом со мной. – Отправляясь на очередную охоту Кендрик надел плащ и застал девушку врасплох. «Выйдешь ли ты за меня теперь, любовь моя?» – спросил он, крепко держа ее в объятиях. «С радостью!» – ответила она. Они поженились, и у них родилось семеро детей, которые чувствовали себя в лесу, как дома. С тех пор Кендрики считаются непревзойденными охотниками. Я бы сказала, что «непревзойденным охотникам» не потребовалось бы наводнять лес капканами, как это сделал Саймон Кендрик, но сейчас меня больше интересовало другое. – А что случилось с плащом? – Затерялся во тьме времен, так сказал Седрик, – и тетя легкомысленно взмахнула кудряшками. Честное слово, я готова была ее убить, даже невзирая на то, что она привидение! А кроме того, мне настоятельно требовался Валиантум. – Очень интересная история, – сказала я, – но не думаю, что Саймон Кендрик ее знает. Иначе хвастался бы направо и налево. – Ты права, дорогая, – кивнула Агата. – На самом деле история так же затерялась во тьме времен, но призракам ведомо многое… Неожиданно она громко всхлипнула, застенала, вызвав у меня приступ острой головой боли, и исчезла – привидения крайне нервозно относились к тому, что они привидения. С раздражением растерев виски, чтобы сгладить приступ, я медленно пошла к башне. А если маркиз никому не рассказывал эту историю просто потому, что хотел скрыть владение таким могущественным артефактом, как плащ невидимка? Но это значит… что насильником является именно он! Я заторопилась в башню. Мне казалось, я, наконец, нашла виновного. Теперь дело было за малым – доказать его вину. А для начала, отыскать в истории Воральберга упоминание о плаще. – Линн? Что случилось? Когда я вошла, Бреннон уже сбегал по лестнице вниз. Он всегда чутко реагировал на мое состояние, и сейчас увидел по моему выражению лица, что я крайне взволнована. – Налей мне чаю, пожалуйста, и я все расскажу, – попросила я, чтобы перевести дух. |
