— Приходится, — отбила выпад Элиот, — чтобы держать прибыль на уровне. Питаться здесь — всё равно, что работать на конвейере. Что мне нравится в этом месте, оно обращается к машинному элементу в моей психологической структуре.

— Не критикуй себя, — воскликнула Аманда, ставя тарелку с едой перед художницей. — Ты очень талантливая молодая женщина. Миллионы людей отдали бы правую руку, лишь бы обладать твоим дарованием.

— Я не критикую себя, — объяснила Карен, вгрызаясь в бургер. — Я просто чуть-чуть слишком скромная. Энди Уорхол хотел быть машиной, тогда как я исполнила его устремление. Я рисую картины так же, как другой стал бы делать пластиковые формы, вот в чём секрет моего успеха!

— Ну ладно, — объявила Аманда, поднимая кофе к губам, — давай выпьем за прибыли!

— Да, — крикнула Элиот, поднимая коктейль. — За всё грязное бабло, что мы нарубим. Искусство мертво, да здравствует показуха! Претенциозность — вот что делает Британию великой!

— Я правильно поняла, что ты подпишешь новый контракт с «Флиппер»? — уточнила Дебден-Филипс.

— Да, — надула губы Карен. — Точно такой же, как и прежний, только я буду получать ещё десять процентов со всех продаж, и ты подпишешь тридцать художников по моему выбору. Последний пункт можно не вносить в контракт, но я просто с катушек съеду, если ты его нарушишь.

— Ты просишь офигенно до хрена, — каркнула Аманда.

— Не вздумай торговаться, — отрезала Элиот, — потому что «Галерея Европа» уже согласилась на эти условия.

— Ладно, твоя взяла, — согласилась Дебден-Филипс.

Сделка свершилась, две женьчины доедали в молчании.

У Джонни Махача оказалась куча свободного времени. Доктор должна была появиться в его жилище лишь ранним вечером, что означало — у него есть несколько часов покантоваться по Уэст-Энду. Джонни мерил шагами Карнаби-Стрит, впитывая восхищённые взгляды туристов, что приехали посмотреть живую молодёжную культуру Лондона. Хотя пара камер и щёлкнула, турьё, сияя радостью, бросилось упрашивать попозировать пару панков, оставив Джонни в покое. Была в этом юноше первобытная жестокость, найти к нему подход было куда сложнее, чем к паре юных дегенератов, которые тянули собак на кусках верёвки. Только симпатичная девушка могла привлечь его внимание, что и проделала одна японочка, бросившись к нему.

— Фото? Фото? — напевала девка.

Джонни обвил рукой девушку за плечи, пока её сестра снимала. Девочки поменялись местами. Ходжес скалился в камеру.

— Очень спасибо, — сказала вторая тёлка, обвила руками шею скинхеда и одарила поцелуем в щёчку.

— Нет желания отсосать? — осведомился Джонни.

— Не понимать, — сказала девушка, сверкая улыбкой.

— Шут с ним, проехали, — прошипел Ходжес и потопал по улице.

Бутбой шёл на восток и скоро очутился на Руперт-Стрит. Тёлка с эбеновой кожей, в розовых шортиках и белом топике, привлекла внимание Ходжеса. Он улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ.

— Ищешь подружку на вечер? — засмеялась она, когда Джонни подошёл.

— Даже не верится, — простонал скинхед, — да ты шлюха!

— И чего такого? — дёрнула ртом девушка. — У тебя на этот счёт какие-то комплексы?

— Нет, — выпалил Ходжес, — просто ты выглядишь куда лучше, чем обычные девки со счётчиком на пизде, я подумал, что молодая и свободная тёлка ищет компанию!

— Я беру не больше остальных! — сказала проститутка, подхватив Джонни под руку.