Прошёл ещё час, прежде чем он пришёл в сознание. Которое как раз слегка прояснилось. Он вспомнил, как на него напали заговорщики из Сатанинских Неоистов, а потом его арестовали копы. Достаточно быстро он осознал, что его поместили в психиатрическую лечебницу. Арт-критик ощутил настоятельную потребность бежать отсюда, спасать Христианскую Цивилизацию от Легионов Антихриста! Вполне вероятно, что полиция и доктора находятся под прямым контролем иллюминатов. Придётся убивать этих ублюдков, если они встанут между ним и свободой!

В коридоре послышался шум. Дежурный разносил завтрак по палатам. Джок метнулся через всё помещение и прижался спиной к стене. В замке звякнули ключи, и дежурный распахнул дверь. Арт-критик схватил мудака за глотку и принялся душить. Лицо дежурного сперва покраснело, потом побелело, потом посинело, и он задохнулся.

Грэхем раздел труп, прежде чем привязать его к своей койке. Когда простыни и одеяла укрыли тело, получилось похоже, словно кто-то глубоко спит. Джок влез в одежду мертвеца. Джинсы свободно болтались у него на бёдрах, рукава на рубашке и свитере не доставали до запястий, но белый халат мужика скрыл эти недостатки. К счастью, ботинки оказались нужного размера.

Арт-критик прошёл по коридору. Шестой по счёту ключ открыл ворота, ведущие на территорию больницы. Грэхем, не сворачивая, пересёк ухоженный газон. Потом на пути его встал парк, и в конце концов впереди показалась кирпичная стена. Джок перелез через неё и оказался на просёлочной дороге. Он побежал по ней, пока не наткнулся на припаркованную машину. Арт-критик закоротил провода зажигания «кортины», и пару секунд спустя уже нёсся с рёвом в сторону Лондона.

Движение в Стритхэме нарушилось, и машины еле ползли, когда спустя двадцать минут экс-марксист достиг Брикстона. Он оставил машину в переулке. Снял белый халат и отправил его в мусорный бак. В Колдхарбор-Лейн Джок схватил за горло школьника. Тот перепугался до смерти и без разговоров отдал двадцать фунтов бумажками и кучу мелочи. Воровство — не грех, когда служит благим целям. А Грэхему нужны были деньги, чтобы покрыть расходы на одежду в секонд-хенде и дорогу до Поплара. Без наличности не остаётся никакой надежды, что арт-критик сумеет спасти Христианскую Цивилизацию от Заговора Сатанинских Неоистов!

Джонни Махач ещё не до конца проснулся, когда, повернувшись, наткнулся на женское тело. Скинхед застонал и вылез из постели. Ему стало лучше, когда он задвинул в центр подборку Maytals. «Barn Barn» помогла прочистить туман в голове, а после «54–46 That’s My Number» бутбою хватило энергии поплескать себе в лицо холодной водой и поставить на огонь чайник. Забойный ритм, пыхтящий из-под мелодичного голоса Фредерика «Чувака» Хибберта, помог Ходжесу забыть о свирепом похмелье. Джонни вернулся домой в пять утра, а потом два часа скакал на сучке, которая до сих пор храпит в постели. Учитывая, как он вчера набрался и что он спал от силы четыре часа, бутбой чувствовал себя чертовски хорошо. Вторая чашка чая и «Bim Today», вырывающийся из уорфдейловских колонок, подняли его дух. Осталось меньше двадцати четырёх часов до свидания с Атимой. Дела налаживаются.

Ходжес уставился в окно на Крисп-Стрит-Маркет, раскинувшийся на двадцать три этажа ниже него. Субботние утренние покупатели по-прежнему напоминали муравьёв, но что-то было неправильно. Механически точное течение запрограммированных жизней преобразилось, местные пролетарии действовали так, словно армия чужаков вторглась в их район. Громадная толпа собралась на южной стороне торговой территории. Рыночные торговцы отчётливо проигрывали выручку какому-то непредвиденному конкуренту.

Джонни ворвался в спальню и натянул свежие семейные трусы с Юнион Джеком. Схватил рубашку и любимые штаны. Сидя на кровати, завязал шнурки на ботинках. Этот припадок активности разбудил спящую тёлку.