Василевич слишком долго жил в этой стране, чтобы все принимать за чистую монету. Подводную лодку предположительно продали международной грузовой компании, базирующейся в Гонконге, но договор о продаже напоминал матрешку, без детально прописанных подробностей.

У капитана были свои соображения насчет будущего корабля. Подводная лодка с большой дальностью хода и вместительным грузовым трюмом прекрасно подходила для перевозки контрабанды. Но он держал свои мысли при себе. В современной России тем, кто слишком много знает, было небезопасно жить. Чем будет заниматься у нового хозяина этот реликт холодной войны, его не касалось. Договор изобиловал двусмысленностями и темными местами, но капитан знал, что уточнять неразумно, а самое лучшее вообще о них не знать.

Доктор погладила мальчика по голове и приняла от благодарных родителей плату – несколько яиц. После обработки мылом, горячей водой и травяной припаркой рана быстро заживала. Без медицинского оборудования, почти без лекарств, молодая женщина использовала, что могла из подручных средств.

Ли отнесла яйца в свою хижину и присоединилась к шумной толпе на поле. Взбудораженные крестьяне – многие из них впервые видели летательный аппарат так близко – обступили вертолет. Она заметила правительственные символы на фюзеляже и задумалась, кто из Министерства здравоохранения мог прибыть в глухую деревню.

Дверь вертолета раскрылась, и показался невысокий мужчина в деловом костюме и галстуке. Он бросил взгляд на толпу, и на его широком лице появилось выражение ужаса. Он вернулся бы в вертолет, если бы Ли не пробилась через толпу и не обратилась к нему.

– Добрый день, доктор Чуань, – крикнула она достаточно громко, чтобы перекрыть шум толпы. – Вот это сюрприз!

Мужчина осторожно осмотрел толпу.

– Не ожидал столь шумного приема.

Доктор Ли рассмеялась.

– Не волнуйтесь, доктор. Большинство этих людей – мои родственники. – Она показала на пожилую пару со сморщенными улыбающимися лицами. – Вот мои родители. Сами видите, они совершенно не опасны.

Она взяла доктора Чуаня за руку и провела через толпу зрителей. Крестьяне пошли за ней, но она мягко объяснила, что хочет поговорить с гостем наедине.

Вернувшись в хижину, она предложила гостю потрепанный складной стул, на котором принимала пациентов. Чуань носовым платком вытер потную лысину и стер грязь с начищенных кожаных ботинок. Ли вскипятила на походной плитке воду и налила гостю чай. Чуань осторожно отпил, словно не был уверен, чистая ли чашка.

Сама села на старый стул, на который садились ее пациенты.

– Как вам мой кабинет? Более скромных пациентов я принимаю в хижине. А животных лечу на их территории.

– Да, это вам не Гарвардская медицинская школа, – сказал Чуань, с любопытством оглядывая хижину с земляными стенами и тростниковой крышей.

– Это вообще ни на что не похоже, – сказала Ли. – Но есть и преимущества. Пациенты платят мне овощами и яйцами, так что я никогда не голодаю. Дорожное движение не такое шумное, как на Гарвард-сквер, зато совершенно невозможно раздобыть кофе глясе.

Чуань и Ли познакомились много лет назад на встрече азиатских студентов с преподавателями медицинского факультета Гарвардского университета. Он работал в Национальной лаборатории медицинской молекулярной биологии в качестве приглашенного преподавателя из Китая. Она заканчивала аспирантуру по специальности «вирусология». Быстрый ум и интеллигентность молодой женщины произвели большое впечатление на Чуаня, и после возвращения в Китай, где он занял высокий пост в Министерстве здравоохранения, их дружба продолжилась.