— Все хорошо? — спросил тарги на почти безупречном французском. Голос у мужчины оказался звучным, глубоким.

Ханна была настолько изумлена, что даже не испугалась. Кивнув, она вымученно улыбнулась.

— Да-да, не беспокойтесь, я в порядке. Благодарю вас, — ответила Ханна по-французски.

Отерев со лба пот и грязь, она еще раз улыбнулась тарги. Тот, в свою очередь, кивнул и, повернувшись, зашагал к лежащей антилопе. Только сейчас до Ханны дошло, что собаки принадлежали ему. По его знаку псы оставили животное в покое и мирно улеглись в нескольких метрах на галечник, продолжая настороженно следить за хозяином. Вверху у края скалы Ханна разглядела двух лошадей — превосходных вороных жеребцов. Лошади били копытами, словно им не терпелось услышать команду хозяина. Снова переключив внимание на антилопу, Ханна испугалась. Животное сильно поранилось при падении, но продолжало жить. Антилопа лежала на боку. Казалось, ей безразлична ее дальнейшая участь. Тарги ласково потрепал ее по ноздрям, желая успокоить. И тут же нежно и в то же время энергично перевернул животное на спину. Странно было видеть, как этот исполин беспрекословно подчиняется воле человека. Подогнув ноги, антилопа, точно разомлевшая на солнце кошка, неподвижно лежала на спине.

Увидев в руках тарги нож, Ханна перестала дышать. Едва ли не ласково он вскрыл грудную клетку антилопы чуть выше реберной дуги. Потом его рука скользнула выше, туда, где находилось сердце. Ханна зачарованно наблюдала за происходящим. Поразительно, но все совершалось совершенно бескровно. Взгляд антилопы излучал спокойствие. Казалось, животное без тени страха встречает смерть. Тарги, сжав сердце в руке, подождал, пока оно не замерло. Ханна изумленно смотрела, как обмякает тело антилопы, как стекленеют ее глаза.

Мужчина со знанием дела вырезал внутренности; большая часть их перекочевала в стоящий тут же кожаный мешок. Кишки достались собакам, с жадностью набросившимся на еду. Затем, отрезав по кусочку от почек, туарег предложил один из них Ханне. Она в ответ смущенно покачала головой.

— Берите, берите, не опасайтесь. Это полезно для нервов. И для крови тоже.

Зная, что отказываться в подобных случаях равносильно оскорблению, Ханна взяла окровавленный ошметок и сунула его в рот. Еще теплый, он сильно отдавал кровью, но оказался неожиданно мягким и нежным на вкус. Однако желудок Ханны запротестовал. Не в силах прожевать угощение, она проглотила кусок почки, изо всех сил подавляя приступ подкатывающей тошноты. Тарги, поднявшись, стянул повязку, защищавшую его лицо от палящего солнца и песка. И Ханна, к своему великому удивлению, увидела, что абориген далеко не молод. На вид ему было лет пятьдесят, пожалуй, даже шестьдесят. Волосы, обрамлявшие продубленное ветром лицо, начинали седеть.

— Кор. Шейх Кор Меллах из племени кель-аджер, — представился он Ханне, протягивая руку.

Она ответила рукопожатием. Затем оба, как здесь было принято, приложили правую руку к сердцу. Ханна достаточно долго прожила в Алжире и знала обычаи этой страны.

— Меня зовут Ханна Петерс. Я археолог. Изучаю и составляю каталог наскальных рисунков периода каменного века.

— А, так вы и есть та, которая общается с кель-эссуф. Я слышал о вас.

— Надеюсь, только хорошее.

— Честно говоря, местные жители считают вас сумасшедшей. Женщина, которая в одиночку ходит к духам, наверняка не в своем уме — так здесь считают. Никто из туарегов не пошел бы по своей воле туда, где обитают старейшие.

— Разве я одна? Мой коллега находится в дне езды отсюда, на нашей базе.