|
) Иди вон, зарождайся у полковника! Он будет кормить тебя мясом жертв. Ты требуешь жертв, да? Ты же требуешь жертв! Тогда почему я? Иди вон давай к нему, он настоящий человек, а я вообще неизвестно кто и звать никак, ты про меня не вспоминала тридцать лет! Как из армии отрыгнула пожеванного — так и не вспоминала. Когда я без работы сидел, ты была? Когда Оля болела, ты была? Когда у меня отобрали кошелек и мобильный два года назад вон в подворотне, а участковый Баранов сказал, что не надо было отдавать, и записал меня в кружок самозащиты без оружия — где ты тогда была? Я тебя защищал, не очень, но защищал. Извините, как умеем. Ты меня раз в жизни защитила от чего-нибудь? Тебя десять лет вообще не было, выплывали как умели. А теперь, только можно стало дохнуть, мы тут самозарождаемся. Правильно, нечего! Разбаловались, моемся два раза в день… Ничего. Теперь пойдет у нас уж музыка не та. Утром смена караула, оправка, вынос ведра, посещение бани, встреча с прессой, прием кровавой пищи… Хочешь кровавой пищи?
Молчание. Хитрая… Всегда хочешь, другого не ешь… Открывается дверь в комнату Оли. ОЛЯ. Пап! Ты с кем разговариваешь? МИША (мрачно). Не знаю. ОЛЯ. Что… с ним? МИША. Нет, с ними. (Указывает на караул.) ОЛЯ. Пап, ну чего ты? Ну иди спать, а? МИША. Оля, давай хоть ты мне не будешь указывать, когда и чего мне делать. ОЛЯ. Пап… Олег заснуть не может. Говорит, бубнишь и бубнишь… МИША. Кто? ОЛЯ (смущенно). Олег. МИША. В моем доме? Не может заснуть? ПОЛКОВНИК (из комнаты). Отбой, папаша! (Зевает.) Иди спи уже, а? (В трусах выходит из комнаты.) Как служба? Караул молчит. Ну, и хорошо. А эти все зачем тут? (В публику.) Вы чего тут? Сейчас ночь, животное спит. Утром приходите, все покажем. А сейчас отбой, вольно, разойдись.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ Тот же интерьер, Миша и Биограф. Это молодая, очень отутюженная пиарщица с затверженными интонациями, похожая на старшую пионервожатую двадцатилетней давности. БИОГРАФ. Вы мне сейчас расскажите вашу биографию, только подробненько, ладненько? МИША (застенчиво). Понимаете, мне почти нечего рассказывать. У меня очень заурядная жизнь. БИОГРАФ (с наклеенной улыбкой). Но зародилось ведь у вас, так? Должен же быть смысл, так? Вот мы сейчас с вами вместе его скоренько обнаружим. Рассказывайте, пожалуйста. Родословную знаете? МИША. Примерно да… но до бабушки. БИОГРАФ. Чудненько. Давайте бабушку. МИША. Бабушка моя с материнской стороны была из дворян, да… Даже дом у нас был на Сивцевом Вражке… БИОГРАФ. Отличненько! После революции уехала? МИША. Нет, если бы она уехала, как бы она встретила дедушку? Она осталась… БИОГРАФ. То есть восторженно приняла революцию, да? МИША. Нет, какое восторженно… Но куда было деваться? Их уплотнили, она стала жить в коммуналке в том же доме на Сивцевом Вражке. БИОГРАФ. Чудненько! А все остальное пожертвовала детям? МИША. Почему детям? Она ничего не жертвовала. Ее никто особенно не спросил. БИОГРАФ. Но мы напишем, что пожертвовала. Ладненько? МИША. Ну, вообще да… По факту так и вышло… БИОГРАФ. Хорошо. А дедушка? МИША. Дедушка был еврей. БИОГРАФ. Это ничего. Революционер? МИША. Нет, что вы! Они торговали. Склад у них был. БИОГРАФ. Это не очень хорошо. Если бы революционер, то лучше. МИША. Минуточку. Как бы дворянка вышла замуж за революционера? БИОГРАФ. А запросто, много было случаев… Может, он у нее скрывался, то есть она его скрывала от полиции, они увидели друг друга и влюбились, как? МИША. Ну… вообще-то можно… Ему не очень вообще нравился существующий строй. |
