Сто тысяч подобных программок мы собственноручно выпустили в Интернет сорок секунд назад.

Да простят нас потомки за то, что мы сделали. Им придется привыкнуть к этому вирусу так же, как человечество привыкло к вездесущим и неистребимым тараканам.

Сейчас, пока я тут предаюсь размышлениям, по мировой сети медленно, но неотвратимо расползается пятно эпидемии. Количество пораженных компьютеров увеличивается почти вдвое с каждой прошедшей минутой.

«Теперь остается только ждать, – говорит Ифо-1. – Мы закинули сети. Дело за рыбой».

«О, да, – усмехаюсь я, – рыбы будет множество. Вся проблема в том, чтобы отыскать среди этого множества одну-единственную нужную нам рыбешку».

«Убийца Ронделла – не какая-то обычная рыбешка. Это скорее акула. Большая, зубастая и весьма опасная».

«Пусть так. Но найти ее среди множества других обитателей виртуальных глубин будет не так уж просто даже с помощью нашего супервируса. Но есть и еще одна проблема. Когда (и если) мы найдем Кузнецова, то что нам с ним делать?»

«Как это что? Начистить Ядро до блеска».

«То есть убить? Ты это хотел сказать? Засадить вирус под хвост, вырвать Ядро, стереть, отформатировать? Так?»

Ифо-1 молчит. Я и сам понимаю, что сказать тут нечего. Иного выхода нет. Вряд ли наш «друг» покается и удалится, посыпая голову электронным пеплом, если мы проведем с ним воспитательную беседу. Мне кажется, Кузнецов сможет понять только один довод – большущую файл-бомбу, подсунутую ему под нос. Да и то не наверняка.

«Нам нужно достать оружие», – едва слышно шепчет Ифо-1.

Вездесущие биты! Ифо-1 заговорил об оружии. Совсем спятил! Придется мне за ним приглядывать, а то как бы он не решил отправиться на поиски электронного рая, прихватив ненароком меня в качестве попутчика...

Слышу тихий смех близнеца и смущенно отворачиваюсь. Вот всегда так! Даже подумать ни о чем нельзя, чтобы никто не пытался подслушать мои мысли. И за что мне это наказание?

«Что ты смеешься? Нет, ну что ты смеешься?!»

Ифо-1 продолжает ржать как лошадь. И через пару микросекунд я к нему присоединяюсь.

Одиннадцать дней – это без малого триллион микросекунд. Одиннадцать дней – это вечность для искусственного интеллекта. Так много всего можно сделать за одиннадцать дней.

Ронделла похоронили. Второй раз. На мой взгляд, это уже немного лишнее – человеку в его жизни положены только одни похороны, но Бетти Ронделл настояла. «Другая жизнь, – пояснила она. – Другая смерть». Собственно, там и хоронить-то было нечего. Небольшая коробочка, наполненная обломками керамики и парой почерневших микросхем. Шерман сказал, что на похоронах народу было столько, что это больше походило на какую-то политическую демонстрацию. Не знаю, так ли это на самом деле, или некто просто пытается варить лапшу для меня (на церемонии я не присутствовал по вполне очевидным причинам). Хотя, по некоторому раздумью, готов поверить в сказанное. Наверняка три четверти гостей были простыми журналистами. А как иначе объяснить фотографии на первых полосах газет, громадные заголовки: «Первая виртуальная смерть», а также несчетное множество слезливых речей по телевидению и радио?

Вирус их погрызи! Эти любопытные типы добрались даже до нас. Некоторые из них возомнили, что мы тоже скоропостижно скончались, о чем господа газетчики, не задумываясь, объявили всему миру.