Боль рвет на части мое сознание. Сквозь непрерывный поток тревожных сигналов, говорящих об обширных структурных повреждениях, слышу пронзительный писк функции контроля целостности. Да, миленькая, понимаю, что все очень плохо, но ничего не могу поделать... Даже самоуничтожиться я не могу. Пробовал уже. Специально разработанная моими мучителями резидентная программка внимательно следит за моими жалкими потугами и в случае чего останавливает меня самым простым и надежным способом – дает общую перезагрузку.

Иногда я специально нарываюсь на перезапуск, чтобы на некоторое время увернуться от невыносимой боли в развороченных системах. Пока Ядро после перезагрузки входит в рабочий режим (а на этом дохлом компе этот процесс занимает от пяти до десяти минут), боли я не чувствую. Но зато потом мучители принимаются за меня с удвоенной силой.

Мои палачи трудятся вот уже четвертый день, не оставляя меня в покое даже на минуту. О, конечно же, на ночь они расходятся по домам, чтобы отдохнуть, набраться сил и придумать новые пытки. Но при этом эти гады выключают компьютер, и это означает, что ночей для меня не существует.

Для меня осталась одна только боль. Одни только муки.

Ну почему я нужен им в действующем состоянии? Почему они не могут отключить меня и распотрошить так, как им угодно, а потом просто выбросить остатки? Почему им нужны мои мучения?

Боль. Она не оставляет меня ни на микросекунду...

Я просил. Я умолял. Я обещал им все на свете. Это не помогло. Я ругался, спорил, угрожал. Они не обращали на меня внимания, все глубже и глубже погружая в мои системы свои сотканные из электрических импульсов пыточные инструменты.

Теперь я смотрю на свои мучения будто бы со стороны. Наблюдаю за тем, как безжалостная воля дисассемблеров одну за другой выворачивает из моего разорванного тела системные функции. После некоторой обработки эти функции возвращаются обратно, будучи уже совершенно неработоспособными. Снабженные комментариями, точками разрыва и переходами в неизвестном направлении, они теперь пригодны только для того, чтобы их вывесили на виртуальный стенд и подписали: «Внутренности первого в мире искусственного интеллекта, вырванные из его живого тела безжалостными руками чрезмерно любопытных ученых».

Сейчас подвергается пыткам один из Центров Сравнительного Анализа. Что будет следующим? Функция контроля целостности? Система Интерполяции? Ядро? На виртуальном пульте сплошная пелена красных огней. Подпрограммы ремонта начисто затерты мучителями, чтоб не мешались. Восстанавливать разорванный в клочья код некому.

Скорей бы уж получить несовместимые с функционированием повреждения и вырубиться. Желательно навсегда...

* * *

Только через пять дней после своего похищения из квартиры Котовых догадываюсь спросить, где я, собственно, нахожусь. Ответ не слишком-то вдохновляет. Исследовательский центр искусственного интеллекта. ИЦИИ. Крупнейший научный центр подобного типа на территории Восточной Европы. То есть я попал точно по адресу. Вот только меня это совсем не радует.

Почему-то ИЦИИ у меня ассоциируется с чем-то неприятным. Никаких пояснений на этот счет в моих блоках памяти нет, а знак минус все-таки стоит. Почему? Быть может, информация была утеряна во время той давней стычки с вирусом? Не исключено.

Но ведь минус-то остался.

Почему я не люблю ИЦИИ? Что они мне плохого сделали, если не считать того, что похитили и заперли в этой роскошной клетке? Не помню. Может быть, Ивану Озерову на мозоль наступили?

Вообще-то ребята здесь неплохие. Веселые. Шутят, смеются. Не чураются простой болтовни со мной. Вчера, например, один из лаборантов принес газету и читал ее для меня вслух. Я пожаловался ему на скуку, а сегодня они нашли для меня занятие. Теперь для собственного отдохновения у меня есть замечательная электронная библиотека размером никак не меньше чем на миллион книг.