– Отец…

– Всё нормально, – заговорил Влад, тряхнув волосами. – Тартар и Орилоух представляли собой разные стадии разумогенеза одного и того же вида Пресапиенсов, причём вида негуманоидного. Орилоуны были потомками тартариан, как Сеятели или «серые призраки» – потомками орилоунов.

– Ну и что?

– В принципе, это к делу не относится, но в своё время, очень давно, тысячи лет назад, потомки пытались помочь предкам выйти в наш Метагалактический домен, и тартариане это помнят. Для них Орилоух – как кааба Веры для нас.

– Он поэтому не стал нас преследовать?

– Он не стал разрушать остатки некрополя.

– Чего?

– Орилоух-Гора по сути – гигантская могила, некрополь, возникший после ухода орилоунов.

– Ты знал это? Я имею в виду, что чёрный не пойдёт за нами?

Влад усмехнулся.

– Не знал, но надеялся.

Потрясённый Ясен пошевелил губами, ища достойный ответ. Заметил иронические огоньки в глазах отца, заставил себя успокоиться. Вспомнились наставления Дивия. Первое: возможно, твои ошибки – то, что нужно Вселенной. Второе: не беспокойся за себя, на самом деле Вселенная тобой слишком дорожит, чтобы ты пропал зря.

Отец тоже знал эти вселенские законы, знал как никто другой.

– Ну и славно, – кивнул Влад, прочитав в глазах сына его мысли. – Теперь подождём.

– Чего? – не выдержал Димитр. – Мы в западне! Как мы выберемся назад?

– А почему ущелье заросло? – перебил его возбуждённый Пилип. – Ба-бах! – и всё в кружевах!

– Гора – это парадоксальная объёмная структура, не имеющая трёхмерного объёма, но прежде всего это остатки ограничивающих физические процессы форм, принявших вид материальных образований. Кое-где в них ещё теплится – не жизнь, но крохи энергии, «недосчитанные математические операции», понимаете?

– А?

– Ничего, я сам понимаю с трудом, – улыбнулся староста.

– А чего мы ждём?

– Ответа.

– Какого ответа? – удивился Пилип.

– Орилоух – не просто осколок чужой Вселенной, он сложнейший многомерный процесс, несмотря на видимые материальные конфигурации.

– А-а… – совсем запутался Пилип.

– Я надеюсь, – серьёзно продолжал Влад, – что внутри него ещё живы какие-то остаточные движения, энергетические пото… – он не закончил.

Ветви «коралло-мхов», заткавшие пространство ущелья, задрожали. По ним словно пронёсся ветерок, заставив качаться и вибрировать. Затем узкая щель впереди, в которую уткнулся отряд всадников, изменила форму, начала расширяться, углубляться, шевелиться как живая. Перед замершими дружинниками протаяла ниша, продолжая уходить в недра Орилоух-Горы, превращаясь в подобие растущего на глазах тоннеля.

Одновременно когтисто-колючий пол тоннеля выстраивался в ребристый, но достаточно ровный, без дыр и щелей, настил, по которому можно было идти без опаски провалиться.

– За мной! – скомандовал Влад, направляя коня в глубь пещеры.

Ясен и дружинники беспрекословно подчинились.

Тоннель ускорил метаморфозу, протянулся в сумрачные глубины массива на многие сотни метров.

Влад почесал коня за ухом.

– Спокойно, зверь, спокойно.

Конь пошёл быстрее.

Копыта цокали по белому жилистому настилу, вздрагивающему под всадниками, и казалось, что отряд движется по жестяному мостику, готовому рухнуть в любое мгновение.