|
- Как теперь жить, не представляю. - А почему бы вам не усыновить ребенка? - Вы думаете, я сумею?.. Мне доверят?.. - недоверчиво вскинула она голову, но тут же заулыбалась, и эта мысль с такой быстротой заполонила ее голову и сердце, что Мегрэ стало страшно: он ведь только хотел прощупать почву. - К этому мы еще вернемся. Мы ведь увидимся, если не возражаете. К тому же мне надо отчитаться перед вами: мы позволили себе открыть ваш ресторан. - Вы знаете ребенка, который... - Да, сударыня, есть малыш, который через несколько недель или месяцев может остаться без матери. Нина сильно покраснела, комиссар тоже: он злился на себя, что так неосторожно затронул эту тему. - Он совсем маленький? - пролепетала она. - Совсем. - Но ведь он не обязательно вырастет таким же, как... - Простите, сударыня, мне пора возвращаться в Париж. Но сперва позвольте еще один вопрос. Альбер сказал по телефону, что вы знаете меня. А я не могу вспомнить, где я вас видел. - Зато я прекрасно помню. Это было давно. Мне едва исполнилось двадцать. Мама была еще жива, и мы отдыхали в Дьепе. - Отель “Босежур”! - вырвалось у комиссара: он провел там с женой две недели. - Все постояльцы только и говорили что о вас, разглядывали вас украдкой. У Мегрэ был забавный вид, когда такси мчало его обратно в Париж по залитым ярким солнцем полям. На живых изгородях уже взбухали первые почки. "А в самом деле, не худо бы устроить себе каникулы”, - думал он, вероятно под впечатлением недавних воспоминаний о Дьепе. Он знал, что ничего подобного не произойдет, но время от времени такая мысль приходила ему в голову. Она вроде насморка, от которого лечишься работой. Пригороды... Жуэнвильский мост... - Поезжайте по Шарантонской набережной. Бистро было открыто. Шеврие выглядел озабоченным - Очень рад, что заехали, шеф. Мне позвонили, что все кончено, и жена спрашивает, ехать ли ей за провизией. - Ни к чему. - Меня осаждают, не видел ли я вас. По-моему, вам названивают и домой, и куда только можно. На Набережную позвоните? Комиссар заколебался. На этот раз он действительно выдохся и у него одно желание: сладострастно нырнуть в постель, погрузиться в глубокий, без сновидений сон и отсыпаться сутки подряд. Впрочем, ничего этого не будет: его поднимут гораздо раньше. При его попустительстве на набережной Орфевр слишком укоренилась привычка отвечать вместо “да” или “нет” - “Позвоните Мегрэ”. - Что вам налить, шеф? - Кальвадоса, если уж тебе хочется. С кальвадоса здесь началось, кальвадосом и кончится. - Алло!.. Кто меня вызывает? Звонил Боден. Комиссар забыл о нем, как и о нескольких других сотрудниках, до сих пор бесполезно дежурящих в разных точках Парижа. - Письмо у меня, шеф. - Какое письмо? - До востребования. - Ах да! Прекрасно. Бедняга Боден! Невелика польза от его находки. - Может быть, мне вскрыть конверт и сказать вам, что в нем? - Сделай одолжение. - Минутку. |
