|
- Нет, это он перебрался в твою квартиру. Каноник не возмущался, не клял судьбу, он обвинял в случившемся одного себя. - Сколько я заработаю? - От двух до пяти. Инспектор Лапуэнт допросил тебя? - Да. Он записал все, что я ему рассказал. Раздался телефонный звонок. - Алло! Комиссар Мегрэ слушает. Он слушал, нахмурив брови. - Повторите фамилию, пожалуйста. Он подвинул к себе блокнот и записал: "Ляшом". - Набережная де-ля-Гар?.. В Иври? Хорошо… Врач уже прибыл?.. Констатировал смерть?.. Каноник сразу отодвинулся на второй план, и казалось, что он сам это почувствовал: он поднялся с места, не ожидая разрешения. - Я полагаю, у вас есть другие дела… Мегрэ обратился к Лапуэнту: - Отведи его в камеру, а сам немедленно отправляйся спать! Мегрэ открыл шкаф, чтобы взять пальто и шапку, но внезапно повернулся и протянул руку толстяку с розовыми щеками. - Не наша вина, старик. - Я знаю. Мегрэ не надел шарфа. Проходя через комнату инспекторов, он позвал Жанвье, который только что пришел и был еще свободен. - Пойдешь со мной. - Хорошо, патрон. - А ты, Люка, позвони в прокуратуру, На набережной де-ля-Гар, в Иври, убит человек выстрелом в сердце. Его фамилия - Ляшом. Кондитерская фабрика Ляшом… Это имя напомнило ему детство, проведенное в деревне. В то время во всех полутемных деревенских лавчонках, где рядом с овощами продавались галоши и литки, всегда можно было найти обернутые в целлофан пачки печенья с этикеткой "Кондитерская фабрика Ляшом". Там было и сухое печенье "Ляшом", и вафли "Лящом", впрочем, и то и другое имело одинаковый картонный привкус. С тех пор он никогда не слышал этого имени и не видел картинок, на которых был изображен мальчуган с чрезмерно красными щеками, с идиотской улыбкой, поглощающий вафли "Ляшом". И только изредка в какой-нибудь заброшенной деревне можно было еще встретить эту фамилию, написанную полустертыми буквами на старой кирпичной стене. - Предупреди оперативный отдел. - Хорошо, патрон. Люка снял телефонную трубку. Мегрэ и Жанвье спускались по лестнице. - Возьмем машину? Утренняя меланхолия Мегрэ совершенно рассеялась в привычной атмосфере уголовной полиции. Будничные заботы заполнили его мысли, ему было некогда задумываться о своей жизни, решать личные вопросы. Воскресенье - опасная вещь и даже вредная! В машине он закурил трубку, которая снова обрела привычный вкус, и спросил Жанвье: - Ты слышал о бисквитах "Ляшом"? - Нет, патрон. - Ясно. Ты слишком молод! А может-быть, их просто никогда не продавали в Париже? Существует множество изделий, которые производят специально для провинции. А бывает, что вещи, совсем вышедшие из моды, продолжают изготовлять для определенной клиентуры. Он вспомнил о знаменитых во времена его молодости аперитивах, нынче их можно найти только в заброшенных трактирах, стоящих далеко от больших дорог. Переехав через мост, они не смогли сразу свернуть на набережную из-за одностороннего движения, и Жанвье пришлось изрядно покрутиться, прежде чем они снова выехали к Сене напротив Шарантона. |
