|
Умный и интересный человек никогда не чувствует себя одиноким наедине с самим собою. - А как вы относитесь к смерти? - Мне безразлично, мертв я или нет. Я равнодушен к смерти как к таковой. Но я ненавижу смерть за то, что она позволяет себе делать с человеком. В вашей профессии, комиссар, вы с ней встречаетесь так же часто, как и я. Профессор прекрасно понимал, что это было его уязвимое место. И этот страх умереть в одиночестве был его маленькой человеческой слабостью, делавшей Гуэна, несмотря на все его величие, обыкновенным человеком, простым смертным, как и все. Но он не стыдился этого. - После последнего сердечного приступа я почти никогда и нигде не бываю один. С медицинской точки зрения, это совершенно не нужно. И пусть это покажется странным, но простое присутствие человека рядом меня успокаивает. Однажды, когда я был в городе один и почувствовал недомогание, то я сразу вошел в первый же попавшийся бар. Именно в этот момент, когда профессор наиболее открылся комиссару, Мегрэ задал вопрос, который он уже давно держал наготове: - Как вы повели себя, когда заметили, что Луиза беременна? Профессора удивил не сам вопрос и даже не то, что его об этом спросили. Его удивило, что сам этот факт может иметь для кого-то значение. - Никак, - просто ответил он. - Она вам говорила об этом? - Нет. Думаю, что она и сама еще не знала. - Она узнала об этом в понедельник около шести. Вы ее видели позднее, она вам ничего не сказала? - Только то, что неважно себя чувствует и хочет прилечь. - Думали ли вы, что ребенок от вас? - Ничего такого я не думал. - У вас никогда не было детей? - Насколько я знаю, нет. - А желания иметь ребенка никогда у вас не возникало? Ответ профессора Гуэна шокировал комиссара, который вот уже тридцать лет очень хотел стать отцом. - А зачем? - вопросом на вопрос ответил профессор. - Да, действительно! - Что вы хотите этим сказать? - Ничего. - Люди, не имеющие никаких серьезных интересов в жизни, воображают, что ребенок придаст их существованию какое-то значение, что они станут полезными и что после них что-то останется. Ко мне это не относится. - Не думаете ли вы, принимая во внимание ваш возраст и возраст вашего молодого соперника, что Лулу могла серьезно считать, будто бы ребенок от Пьеро? - С точки зрения медицины, это несерьезно. - Я говорю лишь о том, что могла подумать она. - Возможно. - Не было бы это достаточным поводом, чтобы покинуть вас и уйти к Пьеро? - Нет, - ни минуты не колеблясь, ответил профессор тоном человека, глубоко убежденного в своей правоте. - Она наверняка постаралась бы уверить меня, что ребенок мой. - И вы бы его признали? - Почему бы и нет? - Даже сомневаясь в своем отцовстве? - Какая разница. Ребенок есть ребенок. - И вы бы женились на матери ребенка? - Я не видел бы в этом никакого смысла. - Как, nq-вашему, Лулу попыталась бы женить вас на себе? - Даже если бы и попыталась, у нее ничего бы не вышло. |
