|
Ему вдруг стало мниться, что он уже старик и где-то там, за поворотом, его подстерегает всамделишная болезнь, та, что станет грызть вас в течение всей оставшейся жизни. Он ни словом не перемолвился об этом с женой и раздражался всякий раз, когда ловил на себе ее исподтишка бросаемые тревожные взгляды. Как-то вечером он отправился к своему другу Пардону, доктору с улицы Пикпюс, у которого чета Мегрэ имела обыкновение раз в месяц обедать. Пардон долго обследовал его и даже для очистки совести послал на консультацию к кардиологу. Врачи не нашли ничего серьезного, разве что отметили несколько повышенное артериальное давление, но единодушно сошлись на единственной рекомендации: - Вам следует отдохнуть. Последние три года комиссар практически не был в отпуске. Стоило ему настроиться на отдых, как непременно возникало какое-нибудь дело, которым он был обязан заняться, а однажды, когда наконец выбрался к свояченице в Эльзас, его в первый же день паническим телефонным звонком отозвали в Париж. - Ладно, - ворчливо пообещал он своему другу Пардону. - В этом году, невзирая ни на что, устрою себе каникулы. В июне он решил, что возьмет отпуск с первого августа. Супруга написала об их намерениях своей сестре. Та вместе с мужем и детьми проживала в Кольмаре, в шале возле ущелья Шлюхт, и чета Мегрэ довольно часто наведывалась к ним, находя тамошнюю жизнь приятной и полезной для здоровья. Увы! Выяснилось, что свояк Шарль обзавелся новой машиной и собрался свозить семью в Италию. Сколько вечеров ушло у комиссара и его жены на обсуждение вопроса о том, куда податься! Сначала подумывали о долине реки Луары, где Мегрэ мог бы порыбачить, затем вспомнили об отеле "Черные скалы" в курортном местечке Сабль-д'Олонн. Там им как-то довелось чудесно провести время. В итоге на нем и остановились. В последнюю неделю июня мадам Мегрэ отправила туда письмо с просьбой забронировать для них места, но ей ответили, что все комнаты заняты до восемнадцатого августа. В конечном счете все решил случай. Как-то раз в субботний вечер середины июля комиссара вызвали к семи часам на Лионский вокзал в связи с одним не очень существенным делом. Поток автомобилей оказался настолько плотным, что ему понадобилось целых полчаса, чтобы добраться до цели - и это притом, что ехать пришлось всего-то от Дворца правосудия с набережной Орфевр, причем на одной из машин уголовной полиции. Объявили о сформировании восьми дополнительных поездов, но все равно в здании вокзала, на перронах - повсюду толпа людей с чемоданами, дорожными сумками, узлами, детьми, собаками и удочками наводила на мысль о массовом бегстве. Все рвались в сельскую местность или к морю, чтобы заполонить отели и постоялые дворы вплоть до самых маленьких и захудалых, хватало и тех отдыхающих, кто, случись им на месте наткнуться на незанятый участок, тут же кинулись бы разбивать палатки. Лето выдалось жаркое, и Мегрэ вернулся тогда в полном изнеможении, словно сам втискивался в один из ночных поездов. - Что с тобой? - встревожилась жена, державшаяся настороже после злополучного бронхита. - Начинаю сомневаться, поедем ли мы отдыхать. - Ты забыл совет Пардона? - Никоим образом. Он с ужасом представил себе битком набитые туристами гостиницы и семейные пансионаты. - А не лучше ли нам провести отпускное время в Париже? Поначалу мадам Мегрэ восприняла это его предложение как шутку. - Ведь нам прежде не удавалось, так сказать, побродить вдвоем по Парижу. |
