– Институт является убежищем.

– Ваш отец планировал сделать его убежищем?

– Я не знаю! Я не знаю, что у него за план-что у них за план!

– Тогда почему ты пошел с ними? – ее голос был мягким, но беспощадным.

– Потому что это был мой отец! – закричал Габриель. Он отвернулся от Шарлотты, его дыхание стало прерывистым. Когда он осознал что он сделал, он обнял себя так крепко, словно это могло ему помочь успокоиться.

Воспоминания о нескольких прошедших неделях, воспоминания, которые Габриэль очень старался забыть, вырвались наружу: недели в доме после того, как слуги были отпущены, звуки, доносящиеся из верхних этажей, крики в ночи, кровь на лестнице утром. Отец в бреду, кричал из запертой библиотеки слова, по звучанию не похожие на родной язык. Создавалось впечатление, будто он не помнил и самого простого слова на английском…

– Если вы собираетесь меня выкинуть на улицу, – сказал Габриель, с каким-то отчаянием в голосе, – Сделайте это сейчас. Я не хочу думать, что у меня есть дом, когда его нет. Я не хочу думать, что увижусь с братом, когда я с ним не увижусь.

– Ты думаешь он не пойдет за тобой? Чтобы найти тебя, где бы ты не был?

– Я думаю, он уже доказал, что он беспокоится о большинстве, – сказал Габриель, – и меня среди них нет. – Он медленно выпрямился, разжимая руки.

– Выгоняйте меня, если хотите или оставьте. Я не буду вас умолять.

Шарлотта вздохнула.

– Ты и не должен. – сказала она. – Я никогда раньше не выгоняла тех, кто говорил мне, что им некуда идти, и я не буду начинать это сегодня. Я прошу тебя только об одном. Для того, чтобы разрешить кому-то поселиться в Институте, в самом сердце Анклава, мне необходимо убедиться в их добрых намерениях. Не заставляй меня пожалеть о том, что я тебе доверилась, Габриель Лайтвуд.

Библиотека была в тени. Тесса сидела на одном из окон в лучах света, идущими от затененных синих ламп. На ее коленях в течение нескольких часов лежала открытая книга, но она никак не могла на ней сконцентрироваться. Ее глаза были направлены на слова на страницах, но она не понимала их, и она останавливалась, чтобы вспомнить кто были эти герои, и для чего они делали, то что делали.

Она перечитывала середину пятой главы, когда услышала скрип половиц, подняв глаза, она обнаружила, что перед ней стоял Уилл, с мокрыми волосами и перчатками в руках.

– Уилл. – сказала Тесса, положив книгу на подоконник рядом с ней. – Ты напугал меня.

– Я не хотел тебя прерывать, – сказал он тихим голосом. – Если ты читаешь… – Он начал разворачиваться обратно.

– Нет, – сказала она, и он остановился, глядя на нее через плечо. – Я не могу сейчас раствориться в книге. Я не могу успокоиться, отвлекаясь от моих мыслей.

– Я тоже, – сказал он, уже полностью обернувшись. Его одежда была чистой, его коже без знаков, хотя она могла видеть бледно-розовые ссадины на шее, которые исчезали внизу под воротом рубашки, иратце сделало свое дело. – Есть новости о моем… Есть новости о Джеме?

– Изменений нет, – сказал он, хотя она догадывалась об этом. Если бы и были какие-то изменения, Уилл бы не был здесь сейчас. – Братья все еще не впускают никого в комнату, даже Шарлотту.

– Почему ты здесь? – продолжил он. – Сидишь в темноте?

– Бенедикт написал на стене своего кабинета, – сказала она тихим голосом. – Прежде, чем он превратился в это создание, я так думаю, или, когда он превращался в него.