Тесса не одну ночь занималась этим. Она до сих пор не была уверена где они с Джемом будут венчаться, Совет все еще обсуждает их ситуацию. Но думая о свадьбе она представляла себя только в церкви, идущей по проходу под руку с, возможно Генри, и не смотрящей никуда, кроме как вперед, на своего суженного, как это и полагается невесте.

Джем будет в униформе – не в той, которую носит на службе, а в специально сшитой по этому случаю: черной с золотыми полосами на манжетах, и золотыми рунами по вороту. Он будет выглядеть таким молодым. Они оба еще молоды. Тесса знала, что обычно не выходят замуж в семнадцать или восемнадцать лет, но у них заканчивалось время. Время жизни Джема, прежде чем оно закончится.

Она приложила руку к горлу и почувствовала знакомую ей вибрацию механического ангела, его крылья царапали ей ладони.

Швея посмотрела на нее с тревогой. Она была примитивной, не нефилимом, но могла видеть их, как и все, кто служил Сумеречным охотникам.

– Если вы хотите кружева можно убрать, мисс?

Прежде чем Тесса смогла ответить, раздался стук в дверь, и знакомый голос из – за неё.

– Это Джем. Тесса, ты здесь?

Шарлотта резко выпрямилась.

– Оу! Он не должен видеть тебя в платье!

Тесса ошеломлённо остановилась.

– Это ещё почему?

– Это примета Сумеречных охотников – к несчастью! – Шарлотта поднялась на ноги. – Быстро! Прячься за шкафом!

– За шкаф? Но… – Тесса с взвизгом осеклась, так как Шарлотта схватила её за талию и затолкала её за шкаф, как полицейский особо опасного преступника.

Освободившись, Тесса отряхнула платье и скорчила гримасу Шарлотте, и они обе выглянули из – за шкафа, тогда швея, бросив на них недоумённый взгляд, открыла дверь.

Серебристая голова Джема появилась в проёме. Он выглядел немного растрёпанным, а его пиджак сидел криво. Он недоумённо оглянулся и его взгляд упал на Шарлотту и Тессу, наполовину скрытых за шкафом.

– Слава богу, – сказал он. – Я понятия не имел, куда вы все подевались. Там внизу Габриель Лайтвуд устроил ужасный скандал.

* * *

– Напиши им, Уилл, – сказала Сесилия Херондейл. – Пожалуйста. Только одно письмо.

Уилл отбросил темные волосы назад и посмотрел на неё.

– Поставь свои ноги в позицию – всё что он ответил. Он поставил отметки, кончиком кинжала. – Здесь и здесь.

Сесилия вздохнуа, и переставила ноги. Она знала что стоит в неправильной позиции – она делала это специально, чтобы раздражать Уилла. Это очень раздражало её брата. Это напомнило ей то время когда ему было двеннадцать лет. Даже тогда, отважившись сделать что – нибудь, например, залезть на крутой склон крыши их усадьбы, приводили к одному и тому же: сердитому синему пламени в глазах, сжатой челюсти, и, иногда, Уилл со сломанной ногой или рукой в итоге. Конечно, этот брат, почти взрослый Уилл, был не тем братом, которого она помнила с детства. Он вырос более взрывным и замкнутым. У него имелась вся красота их матери и все упрямство отца – и, как она и боялась, склонность его отца к порокам, о котором она догадалась по шепоту людей из Института.

– Подними свой клинок, – сказал Уилл.

Его голос был холодным и профессиональным, как у ее гувернантки. Сесилия подняла его. У нее заняло некоторое время, чтобы привыкнуть к ощущению такой одежды на своей коже: свободным брюкам и тунике с ремнем на поясе. Сейчас она в ней двигалась так свободно, как ни в одной, самой широкой ночной рубашке.

– Я не могу понять, почему ты не можешь написать письмо. Одно письмо.

– Я не могу понять, почему ты не можешь отправиться домой, – сказал Уилл.