— Простите.

— Не прощу, — пробормотал Стальной король и все же распрямился. Он двигался столь медленно и осторожно, словно боялся, что неловкое движение причинит ему боль. А может, так и было. — Вы мне всю игру сломали…

Прозвучало обиженно, но эта обида была частью маски. Король же вернулся к каминной полке. Сняв с нее фарфорового голубя, он повертел статуэтку в пальцах и вернул на прежнее место.

— Но ладно, я умею признавать поражение. Любовь, так любовь. Оден сам выбрал, пусть живет. И за сестру можешь не волноваться. Я не собираюсь причинять ей вред.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — отодвинув голубя, Король дотянулся до пары дам с веерами. Фигурки кланялись друг другу, и складки платья поблескивали позолотой. — Но мы сейчас не о ней, а о тебе. Я узнаю этот взгляд. Опять в меланхолию впасть собираешься? Брокк, ты же не истеричная девица, которой нужно принимать капли для успокоения нервов.

Король был прав, и за собственную слабость, вернее за то, что поддался ей, становилось стыдно.

— Ты Мастер.

— Я не…

— И лучший Мастер на моей памяти.

Перевернув фарфоровую даму, Стальной король бесстыдно заглянул ей под юбку.

— Твоя сила в твоей голове. И вчера ты едва с этой головой не расстался. По собственному, заметь, почину. И скажи, что я должен сделать для того, чтобы ты, наконец, стал думать?

— Я вернусь к работе…

— Конечно, вернешься, — перебил король и с явным разочарованием поставил даму рядом с голубем. — Но я не о том.

— Не понимаю.

— Понимаешь, не притворяйся, — Стальной король сделал шажок и поморщился. — Не один ты искалечен. Смирись уже. Успокойся. Научись жить.

— Как?

— Как-нибудь, — следующей в ряду фарфоровых безделушек была борзая, но к ней король не прикоснулся. — Так, как все живут. И выживают. У тебя нет руки, но ты себе сделал руку.

Металл, статичный, покорный, но не способный к изменению.

— У многих и этого нет. Кстати, ты оформил, наконец, патент?

— Да.

— Вот и молодец. На фабрике Вейса готовы выделить линию под протезы. У них уже есть с полсотни заказов… и продолжают поступать. И скажи, Мастер, почему я должен заниматься этим?

Упрек был заслуженным.

— И знаешь, что? Для многих эта твоя… придумка будет спасением. А ты…

— Я понял, Ваше Величество.

— Ничего ты не понял, — со вздохом Стальной король потянулся к фигурке охотника. — Тебе кажется, что твоя беда исключительна. Возможно, так оно и есть. Но ты либо научишься уживаться с нею, по-настоящему уживаться, или однажды погибнешь по какой-то нелепой случайности. Например, взорвется в руках очередная бомба…

Он переставлял фарфоровые безделушки сосредоточенно, словно само это занятие имело некий, недоступный пониманию Брокка смысл.

— Вчера ты взял в руки заряд, даже не подумав о том, что это прикосновение способно нарушить запирающий контур. Ты же понятия не имел, кто этот контур создал. Верно?

— Я…

— Ищешь приключений. Пытаешься доказать кому-то, что не трус Иине столь слаб, как можно было бы ждать от калеки. И да, Брокк, ты не трус. И ты не слаб. Но когда научишься думать, головой думать, и не только в мастерской, тогда станешь по-настоящему сильным.

Король оглянулся. Левый глаз его подергивался, и по щеке сползала слеза, которую Король раздраженно смахнул рукавом.