— Мы понапрасну тратим время на разговоры, — сказал Кельбор-Хал. — Открывай хранилище. Договор заключен.

— Очень хорошо, — ответил Регул. — Процесс открытия довольно сложен, и ты должен очень внимательно меня слушать. Ты понимаешь?

— Конечно понимаю, я же не глупец, — прошипел Кельбор-Хал. — Приступай к делу.

Регул кивнул и повернулся к силовому барьеру, а затем начал произносить сложную последовательность из цепочек бинарных кодов и бессмысленных тирад на лингва технис. Кельбор-Хал, согласно инструкции, слушал очень внимательно и все записывал в память, хотя поток звуков был настолько быстрым и сложным, что за ним едва поспевал даже сверхмощный процессор когитатора.

Однако код, казалось, не производил никакого воздействия на силовой барьер, но по мере загрузки информации Кельбор-Хал стал замечать в двоичных алгоритмах странные несоответствия. В последовательности появлялись отклонения и ошибки, дополняющие друг друга, пока система команд не приобрела какой-то странный вид, превратилась в нечто искаженное и противоестественное… в скрапкод, с воем врывающийся в слуховые рецепторы генерал-фабрикатора и начавший заражать ближайшие подсистемы.

— Что это?! — закричал Кельбор-Хал. — Код инфицирован?!

— Нет, генерал-фабрикатор, — ответил Регул. — Это код, освобожденный от оков естественных законов. Это код, вобравший в себя силу варпа, он откроет твои чувства для истинного знания.

— Он… причиняет боль… Обжигает…

— Правильно, — подтвердил Регул. — Но ненадолго. Боль скоро пройдет, и ты, генерал-фабрикатор, родишься заново.

Кельбор-Хал ощущал, как скрапкод, подобно вирусу, внедряется в его системы, и все защитные подпрограммы и барьеры оказались бессильны перед его натиском. Заражение злобным червем проникало во все области его физиологии, и, хотя немногие органические фрагменты содрогались от его прикосновения, основная часть системы неуклонно поддавалась воздействию, вызывая ощущение восторга.

Аудио- и видеосистемы отключились, приспосабливаясь к новой реальности. В поле зрения возникли сплошные помехи, а слуховые рецепторы наполнились ревом далекого моря.

Внутренний счетчик Гейгера генерал-фабрикатора зафиксировал поднявшийся уровень радиации, но ее тип он определить не смог. Датчики хроматографического анализа обнаружили в воздухе новые компоненты, но тоже не сумели их идентифицировать.

Наконец периферийные системы достигли такой степени перегрузки, что от его тела пошел пар, но, когда зрение прояснилось, Кельбор-Хал увидел, что дверь Хранилища Моравеца открыта.

Обновленные чувства тотчас определили ужасающую мощь находящихся внутри предметов, потоки просачивающейся энергии происходили не из этого мира и свидетельствовали о давно забытых тайнах, готовых пробудиться от долгого сна.

— Ты чувствуешь эту силу? — спросил Регул.

Теперь его слова звучали не в поспешной последовательности бинарного наречия, а в дополненном хаотическими помехами великолепии скрапкода.

— Да, чувствую, — подтвердил Кельбор-Хал. — Она течет по моим системам могущественной панацеей.

— Значит, ты уже готов начинать, мой лорд, — объявил Регул. — Какие будут приказы?

Кельбор-Хал, освобожденный от последних остатков человеческой лояльности, понял, что время притворства и обманов миновало. С тех пор как агенты Воителя впервые пришли на Марс, планета стала ареной войны слов и идей. Споры, интриги и разногласия десятилетиями терзали весь этот мир, но время слов закончилось.

Пришло время действий, и Кельбор-Хал знал, какой следует отдать приказ.

— Свяжись с принцепсом Камулом, — сказал Кельбор-Хал.