Сопровождаемый шумной свитой ноосферически модифицированных сервиторов, с гладкими золотыми масками вместо лиц, раздражительных калькулюс-логов и нескольких скрабберов, чей испуг выражался в постоянных перепалках в бинарном коде, локум-фабрикатор Кейн, стараясь сохранять спокойствие и сосредоточиться на повседневных вопросах производства, прошел по золоченому арочному переходу в помещение арсенала.

За пределами его кузницы разворачивались ужасающие события, но в данный момент он сконцентрировал свое внимание на том, чтобы его производство, насколько это было возможно, работало в обычном режиме.

Открывшийся за аркой огромный зал был ярко освещен, потолок уходил вверх на несколько сотен метров, а противоположный конец терялся где-то вдали. Грузовые сервиторы и завывающие подъемники перевозили груды боевых доспехов Астартес и складывали их в обитые металлом контейнеры, длинными рядами стоявшие вдоль стен.

Сотни отвечавших за качество продукции адептов ходили по залу, подключали пробники к каждому комплекту и тщательно замеряли показания, сверяясь с запрограммированными спецификациями. Лишь изредка изделия не соответствовали строгим требованиям, разработанным самим Кейном, и в каждом случае проводилось скрупулезное расследование причин появления дефектов. Повторение ошибок было недопустимо, а тот, кто допускал небрежность, сурово наказывался.

Только после тщательной проверки и подтверждения полной готовности доспехи отправлялись в патеру Урана, а затем и на орбиту. Локум-фабрикатор Кейн ручался за качество и даже сейчас продолжал относиться к своим обещаниям со всей ответственностью.

Особенно сейчас.

Кейн сделал глубокий вдох, проанализировал присутствующие в воздухе запахи и обернулся к своему помощнику:

— Ты чувствуешь эти запахи, Лачин?

— Конечно, мой лорд, — ответил Лачин, пользуясь человеческим голосом в подражание своему повелителю. Но его голос звучал так гнусаво и неприятно, что Кейн только обрадовался бы, если бы магос воспользовался аугметическим вокализатором. — Раскаленный окисел алюминия и полировочный порошок, который снижает время шлифовки и полирования брони на двадцать процентов и весьма эффективен для твердых поверхностей, таких как кремний и закаленная сталь. А еще микрокристаллиновая паста и разбавленная уксусная кислота.

Кейн покачал головой и положил руку на плечо Лачина. Парень намного уступал ростом локум-фабрикатору, а присущая ему педантичность — полезное качество для эффективности работы помощника — в разговорах вызывала у него раздражение.

— Не то, Лачин. Я имел в виду производимый запахом эффект.

— Эффект? У меня вопрос: непонятно твое утверждение о запахе как о символе.

— Ты не понимаешь? Значит, ты что-то пропустил, Лачин. Ты определяешь химические компоненты запаха, а я определяю эмоциональные составляющие. Для меня мягкий, успокаивающий запах полировочного порошка и машинного масла означает стабильность и порядок, уверенность в том, что мы выполняем свой долг и воины Императора получат лучшую броню и оружие, какие мы только можем изготовить.

— Понимаю, мой лорд, — ответил Лачин, но Кейн знал, что это не так.

— В такие времена, как сейчас, подобные мелочи меня обычно успокаивают, — пояснил Кейн. — Огромная фабрика функционирует, все оборудование исправно работает в хорошем ритме, и рабочие, воодушевляемые общим импульсом, двигаются в унисон, словно хорошо подогнанные части единого механизма, — вот один из самых обнадеживающих примеров направленной силы, какие только известны в Галактике. В процессе творения лица адептов почти всегда кажутся мне прекрасными, и я ни разу не замечал, чтобы в них не было искренности и радостного волнения.

Кейн помолчал, пропуская грузового сервитора с кипой блестящих, только что протравленных пластин брони.