Андре Моруа. Меип, или Освобождение
МЕИП
Первой няне власть была ниспослана свыше. Франсуаза, привыкшая видеть с самого своего рождения это лицо, дружелюбное и суровое, склоняющееся над ее колыбелью, считала, что оно существовало всегда. Довольная миром, в котором она жила, она не чувствовала потребности вообразить себе другой; удовлетворенность действительностью, как это всегда бывает, отделяла от нее мечты о чудесном. — Некоторые девочки, — говорила она, возвращаясь из театра Петрушки, — боятся крокодилов, но я отлично вижу, что это обыкновенный кусок дерева, обшитый зеленой материей. — А черт, Франсуаза? Ты видела его? — Да это просто негр. Иногда неожиданная катастрофа вызывает крушение строя, который казался всем непоколебимым. Няня не свергнута: она отрекается от царствования для того, чтобы посвятить себя любви. Вместе с ней исчезает для Франсуазы традиция и обрядность, являющиеся единственной основой этой маленькой, еще совсем несформировавшейся души. В течение года будут сменяться правительства, неустойчивые и лишенные каких бы то ни было достоинств. Дикая Леони, насмешливая Анжель, безвольная мисс Патрик — все эти коронованные авантюристки будут провозглашать кратковременные законы. Какой авторитет может иметь Леони, если она сама ничего не уважает? Священные часы вставания, ванны и обеда неведомы ей. Когда ей об этом напоминают — она богохульствует. «Твоя няня была сумасшедшая», — говорит она. Франсуаза сначала с возмущением, затем с любопытством входит во вкус свержения кумиров. Родившись накануне войны, она видит в своем отце-солдате только грубого, проходящего мимо завоевателя. Больше всего на свете она любит мать. Но ее мать, пребывавшая в то время всегда в тревоге, всегда утомленная, не могла постоянно за ней следить. И затем недисциплинированная любовь не слишком успокоительно действует на сердце. Это маленькое животное, начинавшее относиться с уважением к справедливым законам, теперь вновь переходит в разряд хищников. Она бьет вульгарную Леони, она ее царапает, осыпает ее проклятиями. «Вы отвратительны! Я вас презираю! Из-за вас я несчастна! Я хотела бы, чтобы вы умерли!». Как может она ненавидеть так сильно? Где она слышала эти слова? Испуганная Леони скрывается и уступает место кроткой ирландке, лимфатической и трепещущей. «Разница между англичанами и ирландцами заключается в том, что ирландцы умны!» — говорит мисс Патрик. Она еще говорит: «У моего отца был красный охотничий костюм, а что касается меня, то я терпеть не могу детей». Франсуаза очень скоро составила себе суждение о мисс Патрик, и так как она к сожалению совсем не умеет лицемерить, то доводит до ее сведения свой приговор. Между тем неурядицы увеличиваются. Эта маленькая девочка из которой каждый, казалось, мог лепить что хотел, превращается в новое чужое существо, наводящее ужас. Гневные выходки, сцены, решения непреклонные и противоречивые следуют друг за другом. Однажды утром она отказывается идти в школу и не идет. На следующий день она просит, чтобы ее повели в цирк, затем в последний момент объявляет, что она изменила свое решение. — Франсуаза, это бессмысленно! Ведь ты просила взять билеты. — Я не пойду. — Она не пойдет, — стонет мисс Патрик, подавленная роком. — Довольно, — говорит отец. — Это нелепо. Ты пойдешь, даже если мне придется тащить тебя силой. Франсуаза начинает кричать, и в ее голосе слышится искусственная злоба. Время проходит, ехать в цирк уже поздно. — Надо, чтобы она знала цену словам. Необходимо дать ей понять, что всякое обязательство должно быть выполнено. Она останется без сладкого. |
