Анна Гурова. Мельница желанийМельница желаний – 1
Пролог
Солнце взошло в густом тумане, а потом с севера налетел такой колючий и студеный шквал, словно кто-то наслал его с самого Вечного Льда. Еще вчера море было зеленым, как летний луг, а теперь катились одна за другой тусклые угрюмые волны. Небо с утра затянуло слоистыми облаками. Солнце то проглядывало сквозь них расплывчатым пятном, то совсем скрывалось в мутной хмари. Одно хорошо — ветер оказался попутным. Поставили мачту, подняли парус — корабль побежал веселее. Корабль был двадцативесельный драккар, всей команды — четыре десятка рабов-гребцов из саамских племен да кормчий, наемник-варг, с двумя помощниками. Управившись с парусом, варги устроились на корме отдохнуть и перекусить. Каждый вытащил свои припасы — то, что догадался взять в поход. Гребцов же не кормили третий день. Все, в том числе и сами гребцы, понимали, что это значит: обратной дороги для них не будет. «Очень кстати пришелся попутный ветер, — подумал Бьярни, кормчий. — Еще такой денек, как вчера, и господам тунам пришлось бы самим садиться на весла». Он представил себе это зрелище и усмехнулся, убедившись, что туны не смотрят в его сторону. Корабельщики задумчиво съели по вяленой треске, зажевали кислым ржаным хлебом, и Аке, молодой помощник, тихо спросил: — Узнали, куда идем-то, дядя Бьярни? — Куда похъёльцы скажут, туда и пойдем, — ответил кормчий, суровостью тона намекая Аке, что лучше бы тому помолчать. Но помощник не унимался: — Недоброе здесь место — что небо, что море. Вы заметили, что уже почти полдень, а тени не двигаются? Бьярни промолчал, поскольку сказать ему на это было нечего. Сколько лет он уже служил тунам, а таких странных походов еще не случалось. Третий день, как они отчалили от берега, сразу взяв курс в открытое море, и с тех пор их окружали только волны, да касатки, да косяки рыбы. И плавучие ледяные горы, которым в это время года здесь появляться не положено. Бьярни знал все острова, бухты и проливы великого Гандвика, от единственной незамерзающей гавани Похъёлы до скал Норье и лесистых берегов южной Саксы, но куда они сейчас забрались, не понимал. И море незнакомое, и всё вокруг неправильно. Вчера целый день упорно дул встречный ветер, гребцы выбивались из сил, а к вечеру море заволокло туманом, и почти сразу всех потянуло в липкий, неодолимый сон. Слава Одноглазому, выручили туны — полночи пели руны, отгоняя белое марево и не давая никому заснуть. Около полуночи туман наконец разметало ветром — и на небе проглянули незнакомые звезды. — Туны небось знают, куда плыть, — повторил Бьярни. — Они нас отсюда выведут. — Ничего, без нас все равно не выберутся, — проворчал Олоф, надсмотрщик за гребцами, садясь рядом и доставая увесистый мешок со снедью. — Ветер-то попутный задул — ух, вовремя! Рабы едва веслами ворочают. До чего же квелый, никудышный народец эти саами, и взять с них нечего. Помню, позапрошлым летом ходили мы… — У тебя, говорят, ночью несколько гребцов погибло? — Вроде того. Кто сидел дальше всех от тунов и тумана нахлебался — уснул и не проснулся. Их так спящими и выбросили за борт. — Олоф оглянулся, понизил голос — А может, сначала кровь выпили, а выкинули уже потом. Не пропадать же добру. — Хватит повторять рабские выдумки, — с досадой сказал Бьярни. — Выдумки-то выдумками, однако… Я следил за тем, как бросали спящих гребцов, — у одного точно кровь спустили. Уж поверьте, я разбираюсь. Думаешь, почему туны с собой еды не взяли? — Олоф махнул рукой вниз, где чернели головы гребцов: — Вон она, их пища. |
