Когда они почти дошли до ворот, Джордж побежал вперед и увидел Эрика, по обыкновению катавшегося на калитке перед коттеджем. К тому времени как Эмили подошла к ним, они уже оживленно беседовали. Она улыбнулась Эрику.

– Джордж пришел ко мне поиграть, – сказал ей Эрик. – Мне четыре года. А как зовут вас? – Он взглянул на Джорджа, потом снова перевел взгляд на нее. – Вы не можете слышать и говорить? А меня вы понимаете?

Эмили кивнула. На пороге коттеджа, вытирая руки о белый фартук, показалась миссис Смит.

– Мама! – крикнул Эрик, не отрывая взгляда от лица Эмили. – Джордж пришел поиграть со мной. А эта леди не может слышать и говорить. Но она все понимает. Только надо смотреть на нее.

Миссис Смит смутилась и поманила рукой Эмили.

– Входите, пожалуйста, – проговорила она, старательно произнося слова.

Эмили неожиданно тоже смутилась. Она привыкла бродить по Боудену, где люди приспособились к ее недугу. А здесь люди терялись, не зная, как себя вести с ней. Миссис Смит улыбнулась ей.

– Вы леди Эмили Марлоу? Я правильно запомнила ваше имя? Как мило, что вы привели сюда мальчика поиграть с Эриком. Ведь это старший сын герцога, не так ли?

Эрику здесь одиноко, но у него очень богатое воображение. – Она покраснела. – Вы и вправду умеете читать по губам?

Эмили кивнула и улыбнулась в ответ.

В коттедже, обставленном скромно, все выглядело очень опрятно. Навстречу Эмили вышел мистер Бинчли.

Он, несомненно, был настоящий джентльмен, как и его дочь – настоящая леди, хотя, как заметила Эмили, они были явно небогаты. Низко поклонившись, мистер Бинчли приветливо улыбнулся.

– Для нас большая честь, миледи, – сказал он. – Как вам понравился Пенсхерст? – Дочь что-то поспешно объяснила ему, и он очень смутился.

Эмили улыбнулась ему.

Миссис Смит ушла на кухню, чтобы приготовить чай.

Эмили сидела рядом с мистером Бинчли. Оба молчали, а Эмили знала, что люди, которые могут слышать, обычно расстраиваются, если наступает пауза в разговоре. Она могла бы, конечно, нарушить молчание и произнести свое «д-а-а».

Это было бы, наверное, забавно, но она промолчала. Мистер Бинчли нервно потирал руки. Эмили сделала манящий жест и слегка похлопала пальцами о большой палец. Поговорите со мной – означал этот жест. Она чувствовала себя ужасно глупо.

– Я и не знал, что глухонемые могут читать по губам, – признался он.

Она улыбнулась и постучала пальцем себе в грудь: я могу. И рассмеялась.

Смех явно разрядил атмосферу, мистер Бинчли расслабился и начал говорить – медленнее, чем прежде. Эмили с облегчением заметила, что понимает его. Он рассказал о Пенсхерсте и окрестностях и о том, что все были рады приезду нового владельца. Сам он много лет работал управляющим в Пенсхерсте, пока не оставил это место после смерти мистера Грегори Керси, сына сэра Александра Керси.

Вернулась его дочь с чайным подносом в руках. Она, поджав губы, взглянула на отца, и Эмили успела прочесть по губам то, что она ему сказала:

– Зачем ты снова повторяешь эту выдуманную историю, папа? Ты не сам ушел. Тебя заменили другим человеком.

– Сейчас не время и не место говорить об этом, Кэтрин. – Он поднялся и поклонился Эмили. – С вашего позволения, я вас покину. Спасибо, что привели сюда мальчика, леди Эмили.

Миссис Смит заговорила с ней об Эрике, о том, как печально, что у него нет ни братьев, ни сестер. Муж ее умер. Помолчав, она стала рассказывать о том, что выросла в Пенсхерсте и много времени проводила в главном доме, потому что дружила с Элис Керси. Они были подругами в детстве, подчеркнула она. У Эмили создалось впечатление, что потом они уже не были подругами.

Эмили было легче понимать Кэтрин, чем ее отца.