Ведь когда случилось это несчастье, они даже не общались друг с другом. Об авиакатастрофе Питер узнал от Рори. Она позвонила ему из машины, сообщила, что торопится в аэропорт, как раз сейчас минует стадион «Нью-Йорк джайентс», который служит домашней ареной для всех ведущих клубов Национальной футбольной лиги. Велела и ему подтягиваться в аэропорт. Он наспех побросал в сумку кое-какие вещи и поспешил на выход. Едва сумел вычислить Рори в огромной толпе собравшихся пассажиров. В самый первый момент он даже не отдавал себе отчета в том, что делает. Раз велела, значит, надо! И вдруг до него дошло! Бац! Словно удар по темечку… Его жена, жена, которая, между прочим, ненавидит его всеми фибрами своей души, ее больше нет! Она погибла! А потом выясняется, что – нет! – не погибла. Он узнал об этой новости шестью часами позже. Помнится, он даже чертыхнулся себе под нос, услышав эту ошеломляющую новость. Его жена осталась в живых. А ведь он не в силах ничего сделать, чтобы сохранить их брак. Ничегошеньки!

И вот сейчас слабая попытка. Да, он старается! Кое-чему он все-таки научился за последние дни.

– Знаешь, порой мне кажется, что самым значительным в моей жизни можешь стать именно ты! – восклицает он и сконфуженно умолкает. Только бы она не подняла его сейчас на смех, не стала бы издеваться над его искренним порывом. Раньше, еще до того, как все случилось, у нее никогда не было времени на всякие сентиментальности, даже тогда, когда он ухаживал за ней. Но теперь-то времени у Нелл предостаточно. Вдруг он затронет в ее душе какую-то чувствительную струну? – То есть я все для этого делаю… и делал… и сейчас помогаю тебе, стараюсь доказать, что я гораздо лучше, чем ты обо мне думаешь. Наверное, это и есть мое самое значительное дело.

Она не торопится с ответом. Что, может быть, и хорошо, и плохо. Он молча смотрит на большие настенные часы, висящие на стене в холле, которые видны через стеклянную дверь в палате. Большая стрелка совершает полный круг по циферблату, потом еще один. Питер тяжело вздыхает. Кажется, Нелл снова погрузилась в сон. Он тяжело поднимается со стула, и ножки противно скрипят в ответ. Вот он подходит к двери и берется за металлическую ручку, чтобы выйти из палаты, но в эту минуту Нелл открывает глаза. Он поворачивается, словно сумел расслышать легкий шорох ее ресниц, и они встречаются взглядами.

– Останься! – говорит она ему. – Пока останься!

Он молча кивает в знак согласия.

Да, я останусь, думает он. Навсегда!

Глава шестая

Быть может, кто-то подумает, что после месяца, проведенного на больничной койке, я буду изо всех сил рваться домой. Стану подпрыгивать до потолка, когда доктор Мэчт и сестра Алиса объявят сию радостную новость и выведут меня из полудремотного существования с бесконечным прослушиванием одних и тех же записей из коллекции «Любимые мелодии Нелл Слэттери», под музыку которых я продолжаю медитировать все последнее время, пребывая в мире своих грез и неясных образов. Но когда они сказали мне то, что сказали, то есть что я могу отправиться домой и там продолжить реабилитацию по детально разработанной специалистами и тщательно выверенной схеме, а раз в две недели мне следует показываться врачу и все такое, то если вы думали, что после этой новости, я вскочу с кровати и, несмотря на все еще не окончательно сросшиеся ребра, с восторгом сожму их обоих в своих объятиях и начну душить, то вы глубоко заблуждаетесь. Всего лишь одна короткая реплика врача о том, что я могу вернуться к своей прежней жизни, немедленно опустила меня с небес на землю. К какой такой прежней жизни? – тут же захотелось мне спросить у доктора Мэчта.