Садитесь. Мне как раз мимо ехать, — с готовностью соврал он.
— А сколько возьмете? — насторожилась женщина.
— Господи, да ничего я с вас не возьму. Говорю же — по дороге. Считайте, довезу по-соседски. Залезайте, не стесняйтесь.
Она подумала и отворила заднюю дверцу.
— Если позволите, я лучше сюда, — пробормотала она, заметно уже теряя осторожность.
— Валяйте, где вам нравится! — Слонов захлопнул свою дверцу и тронул машину. И зеркальце поправил так, чтобы видеть пассажирку.
Действительно, симпатичная баба. И определенно поддатая. Когда дверь за собой захлопнула, на майора так и пыхнуло алкогольными парами. Она, видно было, как уселась, так сразу и успокоилась. И даже через короткое время стала клевать носом. Развезло в машине, это бывает.
Остановившись на очередном светофоре, Слонов обернулся к ней и увидел оголившуюся круглую коленку. Очень такую сочную, аппетитную — возбуждающее зрелище. И еще одну важную деталь отметил — дамочка-то спала себе, так и не назвав своего точного адреса. И что ж мы теперь станем с ней делать? Вот вопрос.
А почему, собственно, вопрос? День был нелегкий, хлопотный. Самое время поправить себе настроение. Поднять жизненный тонус, так сказать. А где это сделать — такой вопрос в принципе не стоял. В Лихоборах, на большой гаражной стоянке, у него имелся собственный бокс. Правда, личная машина там теперь отсутствовала, старую продал, а новую обещал помочь достать коллега и сослуживец Сашка, который всякими такими машинами как раз и занимается. Но пока бегает эта, служебная, вроде и нужды особой в персональном транспорте не наблюдается. Так что вполне можно использовать пустое помещение, ну а потом высадить дамочку где-нибудь в переулке потемней, пусть ищет сама свой дом, не заблудится.
Так он и сделал. Свернул прямо к гаражам, опасливо поглядывая в зеркальце, не проснулась ли «клиентка». Нет, дрыхла как убитая. Вот небось накушалась где-то! А пьяная баба, известно, себе не хозяйка. Ну что ж, сама, получается, и виновата, никто ж тебя силком не затягивал, сама напросилась, все сама…
Он передумал загонять машину в гаражный бокс — там было слишком светло, и ходили люди, а зачем в таком интимном деле свидетели? Зато неподалеку, возле Окружной железной дороги, было и темно, и безлюдно, — что вполне устраивало.
Майор свернул с дороги и, проехав метров пятьдесят в темноту кустарников, остановил машину. Вышел, огляделся — никого, только проносящиеся автомобили рычали моторами на трассе. Открыл заднюю дверцу, посмотрел — женщина продолжала посапывать как ни в чем не бывало. И где ж это ты так нынче утомилась-то? Ах ты бедненькая! И майор, распахнув полы ее пальто, подхватил тугие и неожиданно тяжелые ноги пассажирки и потянул их на себя. Избегая пока резких движений, он стаскивал ее по сиденью, а пальто вместе с платьем, естественно, задрались, обнажив широкие бедра почти до пояса. Ну а больше нам с тобой, девочка, и не понадобится, самодовольно подумал Слонов…
Не церемонясь дальше, он рывком сдернул все ее трусики-колготки до самых щиколоток и, закинув такие приятные на ощупь, словно бархатные, ноги себе на плечи, торопливо принялся расстегивать брюки.
И тут она вдруг проснулась. И заорала благим матом, будто ее режут. И напрягшимися ногами, стянутыми, — как путами, спущенным нижним бельем, сдавила его шею с такой силой, что он едва не задохнулся. Не, ну надо же какая! Но Слонов-то знал, что делать в подобных случаях. Он рывком навалился на нее и согнул ее тело дугой. Подбородок ее уперся в собственные же колени, и она будто захлебнулась криком. Куда уж тут орать-то! И на всякий случай, хотя нужды в том наверняка уже не было, запечатал ей рот жесткой ладонью.
Она безуспешно дергалась под ним, скрученная и зажатая в тесном салоне. |