Действие снотворного началось лишь теперь, и поэтому я медленно перешел в контратаку, заставляя себя не заснуть и занявшись разрешением проблемы: какой препарат они мне впрыснули? Конечно, он был из барбитуратной группы, не амфетаминной; меня клонило ко сну, я не чувствовал возбуждения. Но пентотал должен был бы подействовать быстрее. Вопрос психоаналитика дал мне ключ к пониманию: я должен был ощутить настоятельную потребность к общению с человеком, расспрашивающим меня. Но действие любого наркотика разнится в зависимости от степени сопротивляемости ему. На операционном столе я бы не вел мысленной борьбы с хирургом, собиравшимся исцелить меня. В этой комнате и в этом кресле я был готов бороться за свою жизнь.

Чтобы определить, какой препарат мне ввели, я должен был совершить сложные сопоставления действия различных наркотиков, учитывая реакцию в данных условиях (соответственно известным мне характеристикам моего организма).

Игра не стоила свеч…

Спокойно. Игра стоит свеч. Если ты не будешь соблюдать осторожность, это может повести к смерти людей, таких людей, как Кеннет Линдсей Джоунс…

Веки у меня отяжелели. Врач наблюдал за мной, ожидая моего ответа. Стрелки на часах едва двигались… Он только что сказал… Что он сказал?.. “Меня зовут Фабиан. А вас?” Сделай поправку и учти – казалось, что прошло пять минут, а стрелки показывают, что прошло всего тридцать секунд…

Отвечай отчетливо, звонко.

– Квиллер. – Неплохо.

– Это фамилия. А имя?

Имя… Имя… Чувство симпатии…

Молчу.

Мысли ясны. Если это пентотал, то вряд ли он может ожидать какого-то общения с моей стороны. Сейчас он начнет задавать вопросы перед тем, как я погружусь в небытие, затем снова начнет расспрашивать в сумраке пробуждения.

Какие еще ясные мысли? Фабиан. Мне приходилось слышать это имя среди имен представителей медицинского мира… Доктор Фабиан… Кто-то называл его… Выдающийся психоаналитик. Группа “Феникс”, она обращается за помощью к лучшим…

– Как ваше имя?

Молчу.

Он может проиграть. Я медленно теряю сознание, и у него не хватит времени, чтобы получить от меня связные ответы. Может быть, это не пентотал? Что они хотят узнать? Во-первых, мою должность, местопребывание берлинской резидентуры, фамилии агентов, действующие шифры и так далее. Во-вторых, что более важно, они хотят узнать, что мне известно относительно “Феникса”. В-третьих, в чем заключается мое нынешнее задание. Они не будут спрашивать меня об этом прямо. Они прибегнут к испытанному методу наводящих вопросов, которые вынудят меня уклоняться от ответов и лгать, чтобы скрыть правду, так что даже малейшее замешательство может выдать меня. Этот способ был неэффективен лишь для выяснения имен.

– Инга, – шепотом ответил я.

Красная черта. Я перешел через нее. Прошло всего несколько секунд, как он спросил: “А как ваше имя?” – вовсе не десять минут, как мне показалось. Я сосредоточивал внимание на необходимости ясно мыслить (и тем самым сопротивляться воздействию снотворного). Типичная реакция на пентотал началась подсознательно: скрытые мысли помимо воли лезли на поверхность, подавляя все другие мысли об опасности и необходимости владеть собой.

– Вас зовут Инга? – переспросил он, не проявляя никакого удивления.

– Да. – Перехитрю ублюдка, ублюдка, ублюдка…

Первый натиск сомнений: ты думаешь, что сумеешь перехитрить эту братию? Перехитрить испытанный и проверенный наркотический препарат, подавляющий твою волю, и психоаналитика с международной репутацией?!

Да.