Хотя это и правда, что мусульмане не очень любят собак, среди них не много найдется людей, способных обидеть детеныша, независимо от того, собака это, кошка или кто еще. Даже наша мать, правоверная мусульманка, улыбалась при виде нашего песика.

Однажды днем мы катали нашего Базема, что по-арабски означает «смеющееся лицо», в коляске по двору. Али оказался неподалеку со своими друзьями. Увидев, что они тоже восхищаются нашим щенком, брат решил, что собака должна принадлежать ему. Мы с сестрами кричали и отчаянно боролись, когда Али попытался отнять у пас Базема. Отец услышал шум и вышел во двор. Когда Али сказал ему, что хочет этого щенка, отец немедленно велел отдать его брату. Никакие слезы и просьбы не могли поколебать нашего отца – Али захотел щенка, Али должен получить его.

Слезы лились градом у всех сестер, когда Али небрежно взял щенка под мышку и пошел прочь со двора. Возможность полюбить брата была навсегда потеряна для меня, а ненависть разгорелась с новой силой, когда мне сказали, что Али вскоре устал от писка Базема и, поехав кататься с друзьями, выбросил щенка из окна автомобиля на полном ходу.

СЕСТРА САРА

Я почувствовала себя совершенно несчастной, увидев, как моя любимая сестра Сара рыдает в объятиях матери. Она девятая дочь моих родителей и тремя годами старше меня. Нас с ней разделяет только рождение Али. В тот день Сара должна была отмечать свое шестнадцатилетие и с энтузиазмом готовилась к этому событию, когда мать принесла ей горестную новость.

Сара надела чадру два года назад, как только у нее появились первые месячные. Надев чадру, женщина как бы автоматически лишается индивидуальности, и Сара вскоре тоже перестала говорить о своих детских мечтах, в которых видела себя достигшей совершенства во многих областях жизни. Она как-то отдалилась от меня, своей младшей сестры, еще не достигшей требуемого для чадры возраста. Дистанция, возникшая между нами, часто заставляла меня вспоминать о тех временах, когда мы с Сарой были близки и счастливы этим. Внезапно я до боли ясно осознала, что счастье можно понять только тогда, когда встаешь перед лицом несчастья другого. Я не понимала, как мы были счастливы, пока не увидела, как несчастна Сара.

Она была красивой, самой красивой из всех моих сестер. Ее красота стала и ее проклятием, так как многие мужчины слышали о ней от своих матерей и сестер и хотели взять ее в жены. Сара была высокой и стройной девушкой с белой, как сливки, кожей: Ее большие карие глаза светились пониманием того, что окружающие восхищаются ее красотой, а длинные, густые черные волосы были предметом зависти остальных сестер.

При всей своей красоте Сара обладала мягким и добрым нравом. Все, кто знал мою сестру, любили ее и восхищались ею.

К сожалению, проклятьем Сары стала не только ее красота – она была к тому же необычайно умна. В нашей стране умная женщина еще более несчастна, чем другие, так как у нее нет возможности приложить свои способности.

Мечтой Сары было учиться живописи в Италии, а затем открыть первую художественную галерею в Джидде. Она поставила перед собой эту цель, когда ей было всего двенадцать лет; книжные полки в ее комнате были всегда заставлены альбомами с репродукциями картин великих мастеров. Она все уши прожужжала мне своими рассказами о европейском искусстве. Буквально несколько часов назад я видела в ее комнате список мест, которые она хотела посетить во Флоренции, Венеции и Милане.

Грустно было осознавать это, но я понимала, что мечты моей сестры не могут осуществиться. Хотя и правда, что в нашей стране большая часть замужеств происходит по решение старших женщин семьи, в пашем доме все по-другому, так как отец не признавал никаких авторитетов, кроме своего. Он давно уже решил, что самая красивая его дочь выйдет замуж за влиятельного и богатого человека.

И вот он наконец нашел подходящую, по его Мнению, пару для Сары.