– Борис, я на полчасика займу ванную? – спросила Нина, не выходя из спальни.

– Разумеется, – он махнул рукой.

Почему то Нина решила, что Юдин хочет поговорить по телефону, и задвинула за собой дверь. Борис Андреевич одобрительно кивнул, снял трубку, набрал номер и, когда администратор ответил, недовольно спросил:

– Как он поселился? Кто разрешил?

– Борис Андреевич, я Георгию Акимовичу уже объяснял… В понедельник была телефонограмма, чтобы приготовить четыре номера. Во вторник приезжает человек и говорит, мол, номер заказал, ждут…

– Болван, – перебил Юдин и положил трубку. Тут же снял вновь, позвонил в соседний номер Мельнику, но того в номере не оказалось.

Георгий Акимович Мельник в свои сорок с небольшим обзавелся солидным брюшком и лысиной, которую тщательно закрывал зачесанными набок длинными прядями иссиня черных волос. Покрытые лаком, они делали голову похожей на шар. Образ дополняли розовые свисающие щечки, нос клювиком, под которым шлепали мясистые алые губы, и широко расставленные глазки, цветом и суетливостью напоминающие шарики ртути. Такая внешность могла бы вызвать улыбку, но у людей, хорошо знавших Гоги, разговор с ним, как правило, веселого настроения не создавал.

Мельник постоянно носил классические костюмы, сшитые у отличного портного, отутюженные, накрахмаленные рубашки с галстуком и дорогую импортную обувь. Ну и, безусловно, массивный перстень, который красовался на некрупной руке Мельника, перерезая его пухлый палец.

За несерьезной внешностью опереточного фигляра скрывался умный, хитрый и жестокий Георгий Акимович Мельник – человек, непрерывно мучающийся комплексом неполноценности, глубоко несчастный и обаятельный, как греющаяся на солнышке кобра.

Авторитет Гоги Мельника в Корпорации зиждился на боевиках, числа которых, кроме него самого, никто не знал. Он контролировал деятельность почти всех крупных рэкетиров Москвы и области. Деньги стекались к нему по сотням тоненьких каналов, которые, словно ручейки, соединившись, образовывали могучую реку.

Затем деньги отмывались и направлялись в официальный бизнес, вкладывались в совместные предприятия, превращались в валюту. Если финансисту Корпорации требовалось кого то припугнуть, сжечь дачу, разгромить кафе или офис, он обращался к Гоги Мельнику и мог быть уверен, что все его пожелания будут выполнены точно и в срок. Десятки, кто знает, может, и сотни безжалостных вооруженных парней беспрекословно выполняли волю Гоги. Секрет его власти был довольно прост и заключался в том, что Георгий Акимович Мельник был талантлив, даже гениален. Вероятно, бог задремал, и дьявол ткнул острым пальцем наугад и угодил в народившегося Гоги. Для него не существовало в человеческой душе тайников, и чем темнее оказывалась душа, тем легче она становилась добычей Гоги. Он знал каждого из своих десятников, безошибочно определял наиболее уязвимое место человека, куда следует надавить, с какой силой и как долго. Он верхним чутьем определял усталость, разочарованность, возможность предательства или срыва. Отработавших убирал. Почуяв сговор, излишнюю, с его точки зрения, сплоченность, тасовал свою дьявольскую колоду, отрезал, подравнивал, сдавал и всегда был при козырях.

Когда администратор сообщил Гоги, что в гостинице проживает полковник милиции, Мельник сгоряча распорядился, чтобы об этом уведомили Бориса Андреевича Юдина. Загородную резиденцию «курировал» именно Юдин, и Гоги хотел его подколоть, но затем, верно рассудив, что за охрану спросят именно с него, Мельника, начал действовать. Не мудрствуя лукаво, он приказал обыскать номер незваного гостя, а сам поспешил навести о нем справки. Полковник МВД – информация слишком расплывчатая. Человек может служить в хозяйственном или политическом управлении. Это одно дело. А если он оперативник?..

В распоряжении Юдина имелся компьютер с банком данных на своих и на чужих.