Нужно отдать должное местным ментам – в гостиницу они прибыли быстро и с разъяренным жильцом справились четко. Четыре сержанта при резиновых палках нашли аргументы, чтобы успокоить Гринчука.

– Так что будем делать? – спросил Стоянов.

Кабинет был чистенький, работал кондиционер, капитан на стуле сидел свободно, закинув ногу за ногу. И рубашечка его, и светлые брючки были идеально отглажены. Светлые туфли – безукоризненны. Не мент, а загляденье.

Выражение лица самое доброжелательное, а голос – вежливый и участливый.

Гринчук в который раз языком ощупал зубы. Все нормально. Все целое.

– Наручники снимите, – сказал Гринчук.

– Всенепременно, – кивнул Стоянов. – Как только, так сразу. Вот только вы… э-э…

– Юрий Иванович, – подсказал Гринчук.

– Именно, Юрий Иванович, – кивнул Стоянов. – Как только вы мне все объясните, так сразу…

– Я уже раз десять вам все объяснял…

– Не десять, а всего лишь пять, – улыбнулся Стоянов. – И я так и не понял – вы хотите подать заявление о чем? О том, что гостиница поселила в оплаченный вами номер постороннего, или о том, что ваша будущая супруга куда-то исчезла?

Гринчук помолчал, закрыв глаза. Хрен они примут у него заявления. Заявлять о пропаже человека только исходя из того, что Инга куда-то уехала, забрав вещи? Так он даже и не родственник ей. Так, будущий муж.

Это прекрасно понимал и капитан Стоянов. И, похоже, ему сейчас очень нравилось, что судьба Гринчука почти полностью зависит от решения капитана Стоянова.

– Мы очень не любим здесь скандалов и суеты, – сказал Стоянов. – Мы предпочитаем, чтобы отдыхающие оставляли здесь свои деньги с удовольствием. Тихо и мирно. Я, пожалуй, смогу уговорить господина Зайцева и руководство гостиницы «Приморская» не выдвигать против вас каких-либо обвинений. А вы тихонько заберете свои вещи и уедете из нашего города. Мы даже подвезем вас до самого вокзала. А вдруг ваша экстравагантная подруга просто взяла и уехала домой? Вот вы езжайте туда, все выясните… А уж потом…

Гринчук задумчиво посмотрел на наручники. Можно было бы, конечно, сделать самодовольную улыбку капитана не такой самодовольной, но, пожалуй, драк на сегодня достаточно.

Достаточно.

– Ну так как? – спросил Стоянов. – У нас ведь не столица, у нас всё просто. Сегодня мы примем заявления, через пару дней передадим все в суд. И получите вы, Юрий Иванович, максимум из возможного. Не верите?

– Верю, – кивнул Гринчук.

– Согласны? – спросил Стоянов.

– Да, – кивнул Гринчук.

– Вот и славненько, – Стоянов даже потер руки от удовольствия. – Машина ждет.

Машина действительно ждала. И, как ни странно, эта была та самая машина, которая доставила Гринчука в город.

– Быстро ты, – сказал водитель.

– Я вообще – быстрый, – усмехнулся Гринчук.

Севший на переднее сидение прапорщик, коротко приказал двигаться к гостинице, молча сопроводил Гринчука в номер и обратно, с вещами, к машине. Какой-то прохожий случайно сфотографировал Гринчука, выходящего из гостиницы.

Гринчук молчал.

Когда машина остановилась возле милицейского поста на выезде из города, прапорщик вышел из машины и жестом приказал ей следовать дальше.

И тут Гринчук вроде как спохватился.

– Секундочку, – сказал Гринчук водителю и вышел из машины.

Солнце уже село, но дорога освещалась фонарями, а тут еще и прожектор на крыше поста.