– На метро? – Гиря засмеялся. – Прикинь, я уж и не помню, сколько на метре не ездил. Прикольно.

Гиря шагнул, поскользнулся, но, взмахнув руками, удержался и не упал.

– Ты б меня поддержал, Юрий Иванович, – попросил Гиря.

Гринчук подошел к нему и молча потянул за воротник вверх.

– Не, не, – запротестовал Гиря. – Под руку.

Откуда-то из темноты вдруг вынырнули два крепких парня.

– Стоять, – скомандовал Гиря. – Это свой человек. Это сам Юрий Иванович Гринчук. Он меня провожает до дому. А вы, пацаны – свободны. Слышали, что я сказал?

Парни потоптались неуверенно, потом снова скрылись в темноте. Зажглись фары, и машина уехала.

– Прикидываете, грааж… гражданин подполковник, я за них и забыл совсем. Блин.

– Может хватит? – спросил Гринчук.

– Чего хватит?

– Пьяным притворяться. Я ж вас знаю. Вас дня три поить нужно, чтобы до такого состояния довести.

– Умный… – с непонятным выражением сказал Гиря. – Ну, раз такой умный – тогда скажи, о чем я с тобой поговорить хочу.

– Да еще так, чтобы посторонние не услышали, – в тон ему сказал Гринчук.

– Чтобы не услышали, – подтвердил Гиря.

– С Мехтиевым что-то не поделили?

– С Саней? Не, С Саней мы сейчас кореши. Он, падла, у меня рынок овощной увел, «стометровку» откусил. Теперь хочет на оптовый рынок влезть. И в казино. Друзан, одним словом, – Гиря хохотнул. – Ладно, пошли. Где тут у вас метро.

– А при чем здесь я? – Гринчук оглянулся – пусто, только вдалеке какая-то компания весело строила снеговика.

– Если так глянуть, – Гиря наклонился и поднял пригоршню снега, – то ты как бы и не при делах. Но если глянуть по другому…

Гиря сжал руку, потом бросил получившийся снежок в ствол дерева. Снежок прилип точно посередине.

– Тебя, боюсь, это тоже коснется.

– Я должен испугаться?

– Ты? Нет. А вот подумать – стоит. – Гиря остановился и повернулся к Гринчуку. – Твои новые кореша знают, что это ты Сане про наезд на меня стуканул?

– Вы это о ком? – поинтересовался подполковник. – И о чем?

Гиря снова засмеялся:

– Веселый у нас с тобой базар получается.

– Новый год, – напомнил Гринчук.

– Праздник. Ты, кстати, я, понял, подарку не удивился. И моему приезду не удивился. Кто-то у Сани стучит?

– Зачем? Мехтиев с тех самых пор вокруг меня топчется, хочет дружить. На день милиции подарка не подарил, понимает, что в этот день взятки обычно идут. День рождения у меня в марте, ждать долго. Значит, Новый год остается. Я так и думал, что подсунет такое, от чего вроде и отказаться нельзя. С вашим визитом еще проще. Вы вышли из больницы – накопились дела. А Нина и «Кентавр» – ваши дела. Пацаны, и вправду, небось, мозги проели по этому поводу.

– Ты, кстати, Нинку не обижай. Она баба хорошая. Я это сразу понял, еще когда в секретарши ее к себе брал. Потому и сам не обижал, и пацанам запретил. И ты ее не обижай…

Гринчук сплюнул.

– Не сердись, Зеленый. Ты ведь не по злобе обидеть можешь. Просто забудешь, что ей может быть больно, – неожиданно серьезно сказал Гиря. – Ты крутой парень, умный. Меня тогда со взяткой просчитал, Андрея Петровича и следака своего, Чебурашку, подставил, чтоб он в ваше гестапо не стучал.

– Куда?

– Ну, в эту, внутреннюю безопасность, или как вы ее там называете.

Гирня резко обернулся на душераздирающий визг.