— МУУР, значит… — недоверчиво протянул военный. — А документики ваши где?

— Делайте, что муж говорит! — даже не знаю, откуда у Насти взялось столько злости.

— Вы что не видите — он ранен!

Она ожгла красноармейца гневным взглядом, под которым тот съёжился и засуетился.

— Виноват, гражданочка. Не заметил сразу. Сейчас тут будут мои товарищи, мы обязательно поможем вашему супругу.

— Держись, миленький, держись. Давай пока зайдём сюда, я посмотрю твою рану, — Настя увидела открытую дворницкую и затащила меня внутрь.

Войдя, мы замерли. Оказывается, ни по каким делам наш дворник не ходил. Бандиты прирезали его, оставив труп в дворницкой.

— Это наш Айратик? — сглотнув, спросила Настя.

— Он самый, — тихо произнёс я.

— Его убили те же гады?

Говорить я уже физически не мог, только кивнул.

— Всё, больше вопросов задавать не буду! Давай, милый, потерпи! Сейчас я тобой займусь, окажу первую помощь…

Это было последнее, что я услышал, проваливаясь в беспамятство.

Когда очнулся, увидел перед собой знакомый потолок и облегчённо выдохнул.

Во-первых, жив. Во-вторых, нахожусь дома, а дома даже родные стены помогают. Уж всяко лучше, чем в больничке.

— Жора! — радостно встрепенулась сидевшая на стуле возле кровати Настя.

— Привет, милая! Дай я тебя поцелую! — я попробовал оторвать голову от подушки и у меня получилось.

Что самое классное — боли я тоже не почувствовал.

Дверь распахнулась, в комнату вошёл тесть и застукал нас на «месте преступления».

— Вот что значит молодость! — с улыбкой произнёс он. — Не успели поправиться, сразу за поцелуи!

— Здравствуйте, Константин Ген… папа, — приветствовал я его. — Не в курсе, давно я тут валяюсь?

— Часа три уже. Тебя солдаты… То есть красноармейцы из патруля сюда принесли, потом доктор приходил. Настю хвалил, говорит, всё правильно, а главное — вовремя сделала. Не зря она у меня на хирурга учиться хочет.

— Спасибо, милая! — снова улыбнулся я.

Настя смущенно повела плечами.

— Да вроде ничего такого я не сделала. Просто оказала первую медицинскую помощь при таком ранении. Любая медсестра или санитарка на моём месте сделала бы то же самое.

— Ну не скажи… — покачал головой Лаубе.

— Что ещё сказал доктор? Когда можно на ноги вставать? — заинтересовался я.

— На службу рвёшься? — вместо ответа хмыкнул тесть.

— Ну почему на службу… — смутился я. — У меня вроде как медовый месяц. То есть целая неделя отпуска…

— Да ладно! Кого ты пытаешься обмануть — старого сыскаря? Я ж по глазам твоим вижу, — Лаубе действительно читал меня как открытую книгу. — В общем, на ноги сможешь встать уже завтра, правда, ненадолго. Рана твоя оказалась не такой уж и опасной — тебе повезло, дорогой зять, что ты толстый полушубок надел. Нож его, конечно, пробил, но глубоко в тело войти не смог и ничего серьёзного не задел.

— Это Настя велела потеплей одеться, — признался я. — Так получается, что жизнь мне этим спасла.

Я бросил на неё умилённый взгляд, понимая, какое сокровище мне досталось.

— То есть не жалеешь, что на мне женился?

— заулыбалась супруга.

— Ни капельки! — твёрдо заявил я.

— Молодец! — одобрил Константин Генрихович.