– Думаю, вы недооцениваете мою супругу. И Рону Риддик, ревоплощением которой она является.

Упоминание древней королевы, которую мир за Занавесью столетиями почитал как богиню, немного охладил пыл кивающих, но совсем не убедил Касича.

– Таня слишком далека от политики. Не мне вам объяснять, что желающих воспользоваться ситуацией и поставить ее способность править самостоятельно под вопрос будет немало. Как и желающих использовать ваших сыновей и их спорные права на престол для закрепления у власти.

– Да, полагаю, на одного такого человека я как раз сейчас смотрю, – хмыкнул король, выразительно глядя на Касича.

На этот раз тот позволил себе кривую ухмылку.

– Я всего лишь не хочу смуты. И считаю, что вам лучше самому оставить ясные публичные распоряжения на случай преждевременной кончины. Кто из сыновей будет наследником и кто из Совета станет опорой королевы на время его взросления.

– А это обязательно должен быть кто-то из Совета? – демонстративно удивился Сорроу. – Королева еще очень молода, в случае моей смерти, она вполне может сама выбрать себе нового короля, который станет ее опорой.

– И в этом тоже таится определенная опасность, – заметил Касич невозмутимо. – Потому что ее может обольстит недостойный человек, который просто использует ситуацию. И ее саму.

– Очевидно, свои шансы вы оцениваете как невысокие, – не сдержался Прайм, недовольно глядя на Касича, – раз так переживаете об этом.

Касич метнул на него недовольный взгляд, но не успел ответить, поскольку снова вмешался Фаррел:

– Я думаю, это вопрос слишком сложный, чтобы решать его наскоком. Уверен, король вас услышал. Дадим ему время обдумать необходимость такого решения.

– Несомненно, – согласился Штерн.

И МакКензи снова не стал возражать.

⁂

Ноги уже несли его в ту часть резиденции, где обитала семья, а мыслями Норд Сорроу был еще на заседании Совета, поэтому не сразу правильно интерпретировал картину, открывшуюся перед ним во внутреннем дворе. Здесь, заняв пятачок свободного пространства между клумбами и небольшим фонтаном, фехтовали на игрушечных мечах его сыновья.

Сначала происходящее показалось Сорроу обычной игрой, и он притормозил, с улыбкой наблюдая за детьми, но постепенно улыбка эта стала таять. Тим – старший, приемный сын, уже вошедший в подростковый возраст, – наносил удары слишком сильно. Правильнее сказать – изо всех сил. Невысокий, худенький Дарен с трудом держал удар и уже испуганно куксился, но все еще не сдавался. Через пару секунд Сорроу понял: он просто боится, что даже если опустит меч, брат все равно нанесет удар.

– Тим, стой! – пискнул Дарен, пятясь назад.

Но Тим не остановился. Он продолжал наносить удары, лицо его искривила злость. Очередным выпадом он выбил игрушечный меч из рук младшего брата, но даже это его не остановило: он снова занес руку для удара.

– Хватит! – не выдержал Сорроу, резко дернув меч из ладони сына магией.

Немного не рассчитал силы от нахлынувших эмоций: меч улетел куда-то в противоположный конец внутреннего двора.

Злость моментально схлынула с лица Тима, уступив место испугу. Но он тут же постарался его спрятать.

– В чем дело, пап? Мы просто играем…

– Это не просто игра, – возразил Сорроу, сверля Тима строгим взглядом и подходя ближе. – Он просил тебя остановиться, потому что ты давил слишком сильно.

– Это ведь поединок… – попытался оправдаться Тим, но Сорроу остановил его взглядом.

– Он еще маленький. И слабее тебя.