Снова посыпались на асфальт пуговицы. Это возымело требуемый терапевтический эффект.

– А, вы про доллары говорите, – легко угадал Миша.

За догадливость ему была пожалована вольная. Душегуб поставил Мишу на асфальт и даже хлопнул по плечу ободряюще, отчего бедный жених даже присел. Но прежде чем отпустить Мишу на все четыре стороны, шкафообразный забрал у него паспорт. Для гарантии.

– У меня же свадьба! – всполошился бедный Миша. – Загс! Штамп!

– Свадьба – это не когда штамп, а когда горько, – философски заметил душегуб. – В общем, жду я тебя с деньгами.

С тем и ушел.

А Мише уже действительно было горько. Он еще не доехал ни до загса, ни до невесты, а у него уже не было ни денег на оплату ресторана, ни паспорта для оформления всех формальностей в загсе, ни даже более-менее приличного экипажа, пригодного для того, чтобы на нем приехать за невестой, потому как теперь уже дважды битая «Лада» на роль свадебного авто никак не тянула.

Вспомнив про злосчастную «Ладу», Миша Брусникин вспомнил и о ее незадачливом водителе, и тут до него вдруг дошло, что не по адресу были претензии, и что несправедливо душегуб у него, у Миши, заготовленные на свадьбу деньги отнял, потому как, если трезво разобраться, отвечать бы следовало тому, кто за рулем сидел, а не тому, кто сзади толкал заглохшую машину…

Я из своего укрытия увидел вдруг проступившую на Мишином лице яростную решимость, и в следующее мгновение Брусникин бросился вперед, намереваясь выволочь из «Лады» виновника случившихся несчастий, но водитель и не собирался отсиживаться в своем укрытии, а вышел Мише навстречу и спросил озабоченно-участливо:

– У тебя адвокат есть?

– Какой адвокат? – не понял Миша, на всякий случай обмирая.

– Хороший.

– А зачем? – глупо спросил Миша.

– Ну как же, ты машину разбил.

– «Мерседес»?

– С «Мерседесом» понятно, там ты заплатишь, – беспечно отмахнулся водитель.

Тут Миша вскинулся, вспомнив о претензиях, которые он собирался предъявить злосчастному шоферюге, но тот никакого внимания на Мишину экспрессивность не обратил, а продолжил свою мысль.

– Ты ведь «Ладу» грохнул, – сказал чертов водила и посмотрел на Мишу скорбным взглядом прокурора.

– Так это ж ты! – взвился Миша.

– Я – что? – уточнил не испугавшийся водитель.

– За рулем сидел! Ты же рулил, гад! И ты тому «мерсу» в бочину въехал!

Тут водитель вдруг приобнял Мишу за плечи, отчего он стал похож на человека, готовящего своего подопечного к тому, чтобы преподнести ему печальное известие, и сказал душевно:

– Вот пускай я за рулем сидел… И даже в дымину пьяный… А тебя, предположим, не то что тут рядом не было, а вовсе ты где-нибудь у тети своей в Челябинске гостил… И я вот этот «Мерседес» разбил… А виноватым все равно тебя назначат…

И столько скорби было в его глазах, что Миша ни на секунду не усомнился в том, что именно так и будет. Только он еще не понимал – почему.

– Почему? – озвучил он свое изумление.

– Имущество фирмы пострадало, – кивнул на «Ладу» шофер. – И фирма потребует возмещения ущерба. С виновника. С тебя вот, к примеру. Ведь кто-то должен заплатить.

– А ты?

– А я брат.

– Какой брат? – не понял Миша.

– Родной.

– Кому?

– Директору фирмы, – сказал шофер и посмотрел на Брусникина с сочувствием. – Поэтому тебя назначат виноватым.

– А вот дудки! – озлобился Миша. – Я докажу…

– Вот я тебя и спрашивал про адвоката, – мягко произнес водитель.