Егор вышел из машины, открыл дверцу с ее стороны, но Лида осталась сидеть, только головой мотнула.

— Ну, хорошо, я отвезу тебя домой, — сквозь зубы процедил он, все поняв, и скрылся в доме.

Оттуда вышел с пистолетом в руке. Лида видела, как он сунул его за пояс перед тем, как снова сесть в машину.

— Если с Прохором что-то случится, ты меня никогда больше не увидишь! — предупредила она.

— И куда ж ты денешься? — усмехнулся Егор.

— Туда, откуда не возвращаются.

— Да?.. — Он вынул из-за пояса пистолет и протянул ей: — Можешь застрелиться прямо сейчас.

— По-твоему, это смешно? — холодея от страха, пробормотала Лида.

— Если ты не шутишь, то нет… А если шутишь, то больше так не делай, — покачал он головой, возвращая пистолет на место.

— А ты шутишь?

— Нет.

— И убьешь Прохора?

— Да. Но если ты отречешься от него, с ним ничего не случится.

— Я даю тебе слово, что не буду искать встреч с Прохором, — кивнула Лида.

Егор вышел из машины, открыл дверь и подал ей руку. В этот раз она упрямиться не стала. И оказалась у него дома. По лестнице из красного дерева Егор провел ее на второй этаж и открыл дверь в свою спальню. Лида протяжно вздохнула, позволила уложить себя на кровать и закрыла глаза, из которых текли слезы…

Глава 2

Топор с размаха вошел в мертвую плоть и, с легкостью разрубив мясо и кость, вонзился в колоду. И снова взмах, и снова рубящий удар. И снова от голяшки отвалился аккуратный кусок.

Мясник разделывал свиную ногу со знанием дела. И делал это с удовольствием. Достаточно было посмотреть на него, чтобы понять это.

В армии Прохора учили убивать, однажды его заставили руками распотрошить живот мертвой свиньи, чтобы он смог преодолеть в себе брезгливость. Он справился с заданием, но удовольствия не получил. А этот мордастый тип в поварском колпаке испытал бы восторг.

— Ну, чего встал? — Дядя Митя толкнул Прохора в бок и кивком показал на холодильную установку с открытой дверью. Он, казалось, хотел проскользнуть мимо мясника, не привлекая к себе внимания, но тот заметил их, остановился. — Петр Афанасьевич, мы пришли! — угодливо улыбнулся дядя Митя.

Мясник кивнул в сторону холодильника и продолжил свое дело. Прохор пожал плечами. Ну, рубит мясо мужик, что здесь такого? Почему дядя Митя так заискивает перед ним? Мужик немолодой, где-то под сорок, но дядя Митя еще старше, а обращается к нему по имени-отчеству. Непонятно.

Были еще и другие вопросы. Мясной павильон на Южном рынке достаточно большой — огромное множество продавцов, а в разделочном только один рабочий. И почему перед входом в цех стояли два охранника в униформе? Как будто это какой-то стратегический объект.

Слишком большой цех для одного мясника. Четыре холодильные установки для хранения мяса, несколько разделочных столов. Три холодильника в действии, а один с открытыми дверями, пустой. Дядя Митя должен устранить неисправность, запустить установку. Для этого его сюда и позвали. А Прохор вместе с ним.

Советский Союз со своим законом о тунеядстве давно канул в Лету, так что после армии можно не работать хоть три месяца, хоть до самой старости. Прохор устроился на работу сразу же. Дядя Митя предложил ему вариант, и он не стал отказываться. Тяжело ему сейчас, на душе такая лютая тоска, что спиться с горя можно. А работа будет держать его на плаву.

Правда, вчера он набрался порядком, еле до дома дошел.