Фиффи я отвела в оранжерею и даже успела там немного поговорить с фьординой Вейль, чьи растоптанные тапочки были мне теперь интересны много меньше, чем советы по питанию Фиффи. К сожалению, следовать им мне пока не позволял скудный бюджет, но я старательно запоминала все, что мне могло пригодиться. К месту, где была назначена встреча с преподавателем, я почти бежала. Фьорд посмотрел на меня одобрительно. А вот одногруппники были удивлены.

— Ты же не должна была приходить, — не выдержал один.

— Я же старшая, — мрачно напомнила ему я. — Не могу же я вас одних оставить? И потом, вдруг вы без меня опять некрасиво этот флажок разместите?

Фьорд в ответ мне улыбнулся и хлопнул по плечу так, что я еле на ногах устояла. Посмотрела я на него с огромным возмущением. Как это он мог забыть, что перед ним стоит хрупкая фьорда? Но этот тип не проникся совершенно, лишь показывал в улыбке свои белоснежные зубы. Похоже, мы с ним ходили к одному стоматологу.

— А мы-то подумали… — начал он.

Но продолжить, что они там подумали, не успел. Преподаватель вручил нам листок с заданием и отправился в парк. В этот раз мне даже доверили записывать результаты измерений. Я так поняла, чтобы было кого назначить виноватым в случае неправильных расчетов. Но я записывала тщательно и всегда уточняла вслух. Когда пришло время подставлять цифры в формулы, листок у меня забрали, не доверили мне столь сложного дела. Пришлось быть сторонним наблюдателем. И надо же такому случиться, чтобы опять в той самой первой формуле одногруппник сделал ту же самую ошибку, что и прошлый раз.

— У вас тут цифра некрасивая, — страдающим голосом сказала я. — Ее пересчитать нужно.

Посмотрели на меня недоверчиво, но пересчитали, попытавшись опять ошибиться. Но тут уже группа была начеку, и сразу же раздался возглас:

— Стой, вот здесь неправильно.

Дальше дело пошло быстро и четко. Я уже порадовалась, что все так хорошо закончилось, как вдруг тот, что проводил расчеты, неожиданно сказал:

— Получается, что ты все это в уме просчитываешь?

— Я? В уме?

Я постаралась улыбаться как можно более убедительно. Мол, сами посмотрите, где я, а где ум. Но что-то явно пошло не так, потому что следующей фразой было:

— Ходили слухи, что ты Чиллага в бонт обыграла, но я думал — привирают.

— Мне просто повезло, — лучезарно улыбнулась я.

Ответом мне было скептическое хмыканье. Дальше мы ошибок уже не допускали. Флажок водрузили там, где надо, и оставалось только дождаться преподавателя. Чувствовала я себя неуютно. Вот так, проходит какое-то время и выясняется, что проиграть было лучше со всех сторон. Выигрыш — всего ничего, и ушел полностью на какой-то жалкий комплект белья, зато какой урон репутации, к которому еще и неудовлетворенный обыгранный Чиллаг прилагается. И стоило мне про него подумать — как я сразу же увидела его на одной из аллей, которая пересекала выделенный нам участок. Куда он направлялся, я даже не сомневалась — взгляд его был точно нацелен в мою сторону. Мне вдруг пришло в голову, что, может, он просто деньги хочет вернуть тем или иным способом? Хотя я же с ним поцеловалась…

— Смотрю, первое практическое занятие, а уже отрабатывать приходится, — ехидно заметил Фабиан, едва до меня дошел.

— Добрый день, фьорд Чиллаг, — намекнула я ему на пробелы в воспитании.

— С чего это он добрый? — ответил он мне. — Ты мне даже улыбаться не хочешь. Столько дней уже дуешься.

Подошел наш преподаватель, бросил насмешливый взгляд на моего поклонника, но ничего в его адрес не сказал.