Тимоша сдержал слово. Он ждал Сашеньку у цирка, поеживаясь от утреннего холодка.

— Дядя Сеня уже рвет и мечет.

И когда они прошли через служебный вход в направлении манежа, то услышали, как оттуда раздаются громкие голоса.

— Вы что, издеваетесь? Снова за свое, да? Вчерашнего вам мало показалось?

Тимошка подмигнул девушке:

— Это дядя Сеня возмущается. Его голос.

Они оказались у манежа, на котором в окружении диких кошек стоял высокий грациозный юноша. Был он молод, но держался весьма уверенно. В сторону изрыгающего проклятия дяди Сени даже не смотрел, занимался исключительно своими кошачьими. А они, как не преминула заметить Сашенька, слушались безукоризненно. Прыгали с тумбы на тумбу, ложились в ряд, позволяли себя трепать за ушами и прыгали по команде через обруч.

— А у него хорошо получается, — сказала она. — Похоже, Олег его кое-чему научил.

Тимошка пожал плечами:

— Не знаю, где Елисей этого понабрался. Ни разу не видел, чтобы он с животными вот так занимался. Отнеси — принеси, покорми — убери, вот все его функции. А тут прямо артист! Этак он и Олежку сегодня вечером заменит.

Тимоша оказался прав.

— Семен Иванович, не шуми ты так, — раздался чей-то еще голос. — Это я мальчика сегодня попросил выступить.

Сашенька взглянула и увидела мужчину, вальяжно расположившегося в зрительном зале.

— Это Борис Леонидович, наш главный администратор, — шепнул Тимошка.

Администратор продолжал говорить:

— Елисей ко мне еще вчера сразу после трагедии подошел, сказал, что готов взять номер Олега на себя. Ну, я и согласился, пусть покажет, чему его Олег научил.

— Научил? Ничему его Олег никогда не учил. Олег еще та сволочь, ты же знаешь!

— Тем не менее мальчик вполне готов сегодня выступить.

Дядя Сеня продолжал бухтеть, но уже гораздо тише:

— Боря, но почему перед моими-то ламами? Ты же знаешь, какие они у меня нервные.

— Избаловал ты их, Сеня. Носишься и во всем им потакаешь. Они в соседнем загоне находятся с Багирой и другими кошками. Они к их запаху уж так принюхались, что он им по барабану должен быть.

— По-твоему, я вру?

— Не врешь, а малость преувеличиваешь. Но я тебе обещаю, что это сегодня в последний раз было. Дальше Елисей репетировать по графику будет, так?

— Да!

Елисей улыбался до ушей. Еще бы! Сегодня вечером он будет выступать перед зрителями!

— Вот и отлично. Значит, с этим вопросом мы все решили.

Борис Леонидович тоже улыбнулся, ему нравилось, как он легко и просто решает любую проблему и гасит любой скандал в самом зародыше.

— А мы с тобой, друг мой Сеня, пойдем сейчас да кофейку выпьем. И пока мальчик своих животных убирает, приятно проведем время. Надеюсь, полчаса хватит, чтобы у твоих верблюдов не было бы стресса от запаха хищников?

— Кофе можно выпить, — согласился дядя Сеня. — С бутербродами?

— Если уговорим Люсю открыть холодильник, то и с бутербродами.

И они ушли. Конфликт был исчерпан. И Сашеньке даже смешно стало, что вчера она всерьез думала, что можно убить из-за такой ерунды. Вот уж правду говорят, что утро вечера мудренее. При свете дня вчерашние страхи казались глупостями.

Елисей принялся выпроваживать диких кошек с манежа. И Сашенька снова обратила внимание на то, как четко у него это получается. Животные слушались его с полуслова. Иногда Елисею не нужно было им даже ничего говорить, они сами все понимали по одному его взгляду.

— Пожалуй, что у Олега так даже и не получалось.

— Пойдем к Елисею, поговорим с ним.