Утром среды второй недели рабства начальник следствия, солидный дядька под пятьдесят с вроде как благородной сединой, вызвал меня к себе и сообщил, что уходит в отпуск. Казалось бы, между моими обязанностями практикантки и законным правом на отдых полковника Муромцева связи нет и быть не может, но в ходе разговора выяснилось, что товарищ полковник не рискует оставлять молодую красивую девушку (получив комплимент я чуть покраснела) наедине со своими ребятами. Стало быть, сегодня я заканчиваю свой последний день, и мне засчитывают практику целиком. То есть мне не надо будет батрачить еще два дня. На радостях я едва не расцеловала благого вестника, но вовремя вспомнила, как он трепетно относится к моральному облику и только вежливо поблагодарила. От таких подарков судьбы не отказываются.

   Оперативники от моей амнистии в восторг не пришли и даже едва не прослезились. Еще бы, на кого теперь сгружать бумажную работу, от которой никуда не деться? Быстро соориентировавшись, следователи напоследок быстро подсунули мне несколько дел, к которым надо было составить описи, до них у бравых работников милиции просто не доходят руки. Куча макулатуры на выделенном мне столе с каждой секундой росла и росла, грозясь поглотить меня с головой. Как можно сделать столько за один рабочий день, ума не приложу... Создалось такое впечатление, будто всю эту кипу документов специально приберегали к концу моей практики, чтобы осчастливить меня напоследок до сердечного приступа. Плохо мне не стало, но глаз ощутимо задергался. Закопаться на весь день в кабинете мне не улыбалось, но... куда деваться-то? Вот оно, рабство в чистом виде!

   Однако же милость божья и на этот раз не оставила меня. В отделение позвонили и сообщили о свежем трупе, опера заметно оживились и начали собираться на выезд. В итоге выяснилось, что из имеющихся в наличии практикантов в ОВД находились только я и отличник Вася из параллельного потока. Вот это была настоящая магия... Ладно, две девчонки из дознания сейчас были на выезде, Костика и Сашку послали в прокуратуру, но еще пятеро-то куда делись? В общем, выбора не было, и на труп взяли меня и Васю.

   Зачем на месте происшествия студенты-недоучки спросите вы? И, наверное, подумаете, что юных созданий тащат туда, дабы они приобщились к будущей профессии. Так вот, это все чушь. Просто при проведении следственных действий требуется присутствие понятых, иначе полученные доказательства можно засунуть... туда, куда позволяет фантазия. А чтобы не возникало никаких эксцессов со слишком въедливыми или ответственными понятыми, в этом качестве припрягают практикантов, когда есть такая возможность, ведь формально они не имеют к органам никакого отношения. Ну и поучиться чему-нибудь могут. Заодно.

   К нужному месту мы тащились на милицейском "козлике", звере настолько страшном, что, находясь в нем, молишься о том, чтобы тебя не увидел кто-то из знакомых. Главной достопримечательностью этого автомобиля были деревянный ящик, на который крепилось заднее сидение и не выключающееся отопление. А лето, такое неласковое в последние несколько лет, решило в кои-то веки порадовать и на улице стояла жара в тридцать градусов... Костик истекал потом и зеленел. Я мужественно держалась, успокаивая себя тем, что сегодня последний день моей каторги...

   Убийство тоже не особо порадовало. Обычный такой "бытовой" труп. Только во время моей практики их было то ли пять, то ли шесть. По словам соседей муж подозревал жену в регулярных походах налево и решил проблему пробивающихся рогов самым радикальным из имеющихся способов. Сто пятая, от шести до пятнадцати. Удивляло только, где изобретательный "отелло", добропорядочный работник банка, умудрился достать огнестрельное оружие. Видимо, фраза о том, что "если очень захотеть" в полной мере соответствует действительности.