Дети посмотрели на Мэри Поппинс. Она одна казалась веселой и невозмутимой — только теперь ее улыбка стала таинственной, будто она делилась сама с собой каким-то секретом…

— Пора пить чай! — отрывисто сказала Мэри Поппинс, толкая коляску к дому. — А потом, может быть сыграем в людо.

Джейн и Майкл любили играть в людо. Но сегодня игра совсем не занимала их. Мысли их были далеко. Дети едва двигались, неотрывно думая о мальчике с золотистой кожей, который появился лишь на мгновенье и сразу же был v них отнят.

— Бедный ребенок! — прошептала миссис Бэнкс, глядя на мужа полными слез глазами.

— Я же говорил, что она — Божеское наказание! — мистер Бэнкс тяжело вздохнул и направился к куче тряпья на газоне, чтобы разбудить спящего садовника.

Все обитатели переулка, которые наблюдали сцену прибытия, прильнув к своим калиткам, стали тихо расходиться по домам. Дом № 18 больше не принадлежал им. Говорить было не о чем.

Переулок погрузился в молчание. Только где-то вдалеке покрикивал Парковый Сторож: «Соблюдайте правила! Бросайте мусор в урны!» да Робертсон Эй громко зевал, прилаживая доску и ударяя молотком по гвоздю. Закончив работу, он соскользнул на траву и тут же снова уснул.

Гвоздь же тем временем выпал, доска отскочила, и дыра в заборе благополучно осталась в своем первозданном виде.

3

На следующее утро, когда солнце начало подниматься над вершинами деревьев, Вишневый переулок мирно спал — даже птицы не шевелились на ветках.

Однако какое-то движение все же происходило. Джейн с яблоком, а Майкл с бананом в руках на цыпочках продвигались по детской, осторожно обходя раскладушку со спящей Мэри Поппинс — такой опрятной и безукоризненной, словно и она и кровать были выставлены в витрине.

Они торжествующе улыбнулись друг другу: не заметила! Но в это время Мэри Поппинс открыла глаза, и синий взгляд пригвоздил их к месту.

— И что это значит, хотела бы я знать?

Дети вздрогнули. Все-таки проснулась!

— Но Мэри Поппинс! — торопливо начал Майкл. — Как бы вам понравилось есть одну овсянку?

Он смотрел на нее с упреком, — Мы думали, Мэри Поппинс, — попыталась объяснить Джейн. — Мы думали положить немного еды у дырки в заборе (она мотнула головой в сторону дома № 18), и Люти мог бы прийти и найти это…

Мэри Поппинс не сказала ни слова. Она безмолвно поднялась с кровати — как статуя, не оставив ни малейшей примятости. Ее волосы были заплетены в косу, а ночная рубашка ниспадала ровными складками. Она указала рукой на дверь:

— Принесите мою сумку — она висит на дверной ручке.

Джейн и Майкл поспешно кинулись выполнять приказание. Пошарив в кармашке, Мэри Поппинс извлекла плитку шоколада и молча протянула ее детям. Майкл кинулся к ней и обнял изо всех сил, чувствуя, как ее коса щекочет ему ухо.

— Осмелюсь напомнить, Майкл Бэнкс, что я не игрушечный медведь!

— Игрушечный медведь может быть у кого угодно. А у нас есть вы, Мэри Поппинс! — сказала Джейн.

— В самом деле? — презрительно фыркнула та, освобождаясь из объятий Майкла. — А теперь марш вниз, и потише — не перебудите весь дом.

И она вытолкала детей за дверь и бесшумно закрыла ее за ними.

Все кругом было погружено в сон, когда они крались по дому, скользили по лестнице и бесшумно пробирались через сад.

Ни звука не доносилось из дома № 18, когда дети клали фрукты и шоколад возле выломанной доски.

И ни звука не доносилось из него все утро, пока они играли в саду среди цветов и деревьев. Потом Мэри Поппинс позвала их обедать.