| — Я быстро выполнял команды, и даже с «коридором» дело пошло на удивление гладко, но она ни разу не сказала: «Хорошо», а потом наконец спросила: — Вы обиделись на мое сравнение? — Покуривая самокрутку, мы стояли на солнечной полоске, делившей площадку пополам, а с другой стороны, под каштаном, в тени кирпичной стены сидели с бутылками пива три усталых мужика; раскачиваясь, подобно дервишам, они бормотали свои истории, рефрен которых — «курва» и «клал я…» — поднимался к небу, словно возвышенная молитва, без устали возносимая во славу жаркого утра. — Мой дедушка Кароль, — ответил я наконец, — никогда собственноручно не копался в моторе и не доверял мотоциклам, а кроме того, он занимался не производством пива, а производством динамита и взрывчатых веществ и, быть может, именно поэтому, подобно Францину, не верил в прогресс и новые изобретения, хотя, как и Францина, деда порой осеняли совершенно безумные идеи. — Так я и знала, — панна Цивле едва не бросилась мне на шею, — ну, давайте, садитесь, — она загасила окурок об асфальт, — теперь, пожалуйста, выезжайте направо, на Картускую, потом кусочек прямо, потом налево и вверх, до Варшавских повстанцев, а там я скажу, куда! — Я думал, — заметил я, пристегиваясь, — что сегодня мы ограничимся учебной площадкой, должен вам признаться, поездки по городу вызывают у меня отвращение. — Отчего же? — громко засмеялась она, когда мы тронулись. — Нормальное дело, если тебя обругают, скажем, раз в неделю, — объяснял я, пропуская перед самым носом «фиатика» трамвай, — но, взявшись вот за это, — я побарабанил по рулю, сворачивая наконец направо, на Картускую, — за какой-нибудь час собираешь столько «ёбов», сколько раньше получал от ближних за целый год. Вот уж никогда не думал, что шоферы хуже шимпанзе, честно говоря, я уже готов был отступить и, если бы не этот Грабал, которого я нес вам сегодня через поля Уейщис-ко, поставил бы на этом точку, то бишь дезертировал, просто больше бы не пришел, но раз вы подумали о том же, раз принесли мне ту же самую книгу, то, возможно, это неспроста, быть может, это знак, ибо, как сказано в Писании, где соберутся двое, там и трое. — Внимательнее, — строго прервала меня панна Цивле, — включите, пожалуйста, левый поворотник и дождитесь, пока те, напротив, остановятся на красный свет, вот так, хорошо, ну и что за безумные идеи посещали вашего дедушку? — Самой потрясающей оказалась идея со стеной, — мгновенно ответил я, — попадание в десятку, шедевр комедийного жанра, а началось все с пана Норберта, управляющего имением Сангушко, пригласившего дедушку на охоту, во время которой молодой инженер-химик познакомился с молодым князем Романом; стоя в цепи стрелков, они сразу же нашли общую тему для разговора — страшное занудство престарелых теток; оказалось, что обоих мучила одна и та же проблема, бесконечные, длившиеся неделями визиты пожилых родственниц, которые не только нарушали течение жизни князя и инженера, но к тому же обожали семейные автомобильные прогулки и изводили хозяев постоянными просьбами поехать покататься; так они беседовали — с набитыми штуцерами, поджидая лосиху, — и дедушка Кароль вдруг признался князю, что имей он такую же усадьбу, со всех сторон огороженную надежной стеной, вопрос давно был бы закрыт. — Что вы имеете в виду? — князь перезаряжал штуцер. — Все очень просто, — ответил дедушка, — нам понадобятся лишь несколько человек на полдня и строгая секретность. — Ничего себе, — панна Цивле приоткрыла окошко и прикурила самокрутку, — вы хотите сказать, что тетку замуровали в фамильной часовне, словно бедного Мазепу, но ведь нравы изменились, даже среди князей. |
