– Это немного своеобразно, – признался Билл. – Времена охоты, выслеживания и обольщения прошли. Но это человеческая кровь, которая намного лучше синтетической.

– Значит, ты должен прийти в центр, а потом что?..

– В некоторых штатах они приходят на дом, но не в Луизиане. Мы оставляем заявку, приходим в центр и регистрируемся. В клинике есть комната с диваном – большим диваном – с видом на "витрину" с донорами.

– И ты можешь выбрать себе донора?

– Нет. БДВ Луизианы хочет исключить личный элемент из процесса.

– А при чем здесь диван?

– Думаю, это скрытое послание. Ты же знаешь, какой может быть приятный укус, и кроме кусания может последовать что-то более значительное, неважно что.

– Ты когда-нибудь выбирал одного и того же человека дважды?

– Еще нет. Уверен, они хранят список, чтобы держать вампиров и людей порознь после того, как они встречались в бюро.

Пока мы разговаривали, Билл уселся на мой диван, а я устроилась, поджав под себя ноги, в большом старом кресле, которое так любила бабуля. Было удивительно комфортно, что моим первым посетителем оказался мой первый бойфренд.

С того момента, как мы расстались, у каждого из нас было несколько связей. И хотя Билл говорил мне (постоянно), что был бы только рад возобновить наши интимные отношения, сегодня у него было совсем другое на уме.

Не то, чтобы я могла читать мысли Билла; так как вампиры мертвы, их мозг не излучает волн, как человеческий. Но язык тела мужчины, как правило, позволяет мне определить, когда он думает о моих женских прелестях.

Я включила верхний свет, Билл выглядел белым как полотно при таком освещении. Его блестящие темные волосы смотрелись еще темнее, а глаза казались почти черными. Он колебался, раздумывая, как перейти к следующей теме, и я вдруг почувствовала себя совсем не так расслабленно и уютно.

– Карин в городе, – сказал он и посмотрел на меня серьезно.

– Карин – ещё одно дитя Эрика – сказал он, потрясенно. – Ты никогда не слышала о ней?

– А должна была? И почему я должна быть в восторге, от того, что она в городе?

– Карин называют Живодером.

– Это как-то глупо. "Живодер" – слишком громоздко. "Карин-киллер" звучало бы лучше.

– Посмотри, какой великолепный боец Пэм, – сказала я уклончиво, – Эрик наверняка любит сильных женщин, способных постоять за себя.

Ладно, буду считать это комплиментом, может только, грустным. Я не собиралась убивать людей (или вампиров, или вервольфов, или фейри), или выслеживать их, чтобы убить, и даже вообще не хотела их убивать... Но за последние два года я в этом преуспела.

С того момента, как Билл вошел в "Мерлотт", и я увидела его – моего первого вампира – я узнала о себе и об окружающем мире намного больше, чем хотела бы вообще знать.

И вот мы сидим в моей гостиной, Билл и я, как старые добрые друзья, и разговариваем о вампире-убийце.

– Думаешь, Карин здесь, чтобы навредить мне? – спросила я. Я ухватилась за лодыжку и сжала ее рукой. Как раз то, что надо, еще одна психованная сучка, которая охотится за мной. Разве веры уже не монополизировали этот рынок?

– У меня создалось другое впечатление, – сказал Билл.

– Нет. Она задавала мне очень много вопросов о тебе, Бон Темпс, о сильных и слабых людях в твоем окружении. Она бы сказала мне, если бы намеревалась причинить тебе вред. Карин не настолько сложный человек, как Пэм... или Эрик, если уж на то пошло.

– Думаю, она собирает эту информацию для личных целей.

Иногда я просто не понимаю вампиров.