И еще: «Задержанные фотографируются, у них снимаются отпечатки пальцев, а также берутся пробы на анализ ДНК».

Карли постаралась точно припомнить, сколько вчера выпила. Два бокала белого совиньона в пабе… или три… Потом в баре ресторана «Космополитен». Потом еще за ужином.

Черт побери.

Дверь позади распахнулась, констебль пригласил ее жестом пройти внутрь и направился следом, держась совсем близко. Как конвоир.

Карли вошла в просторное, ярко освещенное помещение с полукруглым возвышением в центре из какого-то блестящего крапчатого композитного материала, разделенным на две секции. В каждой сидят мужчина и женщина в белых рубахах с черными погонами и черными галстуками. По периметру расположены зеленые железные двери, между ними внутренние окна в маленькие комнатушки. Совсем другой мир.

Перед одной из секций полицейский в форме и голубых резиновых перчатках обшаривает карманы высокого лысоватого мужчины славянского типа в тонком спортивном костюме и кроссовках. Перед другой ждет своей очереди мрачный парень в мешковатой одежде, со скованными за спиной руками, под охраной двоих полицейских.

Констебль подвел Карли к конторке почти на уровне ее головы. Бесстрастный мужчина лет сорока с небольшим, в белой рубашке с черным галстуком и тремя полосками на погонах, держится любезно, но всем своим видом показывает, что мозги ему никогда в жизни никто не запудрит.

На голубоватом видеомониторе, установленном на уровне глаз, написано: «Ничего не скрывайте. Признайтесь в прежних правонарушениях».

Карли молча слушала женщину из дорожной полиции, которая изложила причины ее задержания, а потом, как бы делая снисхождение, обратилась непосредственно к ней:

— Я сержант Конфорд. Вы слышали, что я сказала? Я уполномочена задержать вас для дачи и подтверждения показаний, а также для допроса. Понятно?

Карли кивнула.

Женщина протянула желтый сложенный лист формата А-4, озаглавленный «Права и обязанности».

— Возможно, пригодится вам, миссис Чейз. Вы имеете право кого-либо проинформировать о своем задержании и повидаться с солиситором. Если желаете, пришлем дежурного юриста.

— Я сама солиситор. Хочу связаться со своим партнером Кеном Акоттом из «Акотт Арлингтон», — объявила Карли и со слабым удовольствием заметила пробежавшую по лицу женщины тучку. Кен Акотт широко известен как лучший в городе поверенный по уголовным делам.

— Номер назовите, пожалуйста.

Карли продиктовала, надеясь, что Кен у себя, не в суде.

— Позвоню, — кивнула сержант. — Но должна сообщить, что, хотя вы имеете право на встречу с поверенным, процессы по обвинению в вождении в нетрезвом состоянии не откладываются. Я уполномочена вас обыскать. — Она достала пару зеленых пластиковых подносов и заговорила по интеркому.

Констебль Пейтон отошел в сторону, подошла девушка в полицейской форме, натягивая голубые резиновые перчатки. Окинула Карли бесстрастным внимательным взглядом, ощупала начиная с макушки, пошарила в карманах, попросила снять обувь, нагнулась, осмотрела каждый палец на ногах.

Карли молчала, испытывая беспредельное унижение. Потом девушка проверила ее металлодетектором, отложила прибор, принялась рыться в сумочке, выкладывая на поднос под пристальным взглядом констебля телефон, кошелек, ключи от машины, салфетки «Клинекс», губную помаду, компактную пудру, пакетик жевательной резинки и, к смущению Карли, тампоны «Тампакс».

По окончании Карли расписалась в протоколе, и констебль Пейтон повел ее в маленькую боковую комнатку, где веселый полицейский, тоже в перчатках, снял у нее отпечатки пальцев и взял мазок с внутренней стороны щеки, для анализа ДНК.

Затем констебль, держа желтый бланк, повел ее наверх в узкое помещение вроде лаборатории.