Теперь вы, конечно, догадались, кто я такой. Я не совсем человек. Я клон, созданный с помощью чудес генной инженерии, я выращен в пробирке и вышел оттуда взрослым, оснащенным полным набором встроенных навыков и отличительных черт. Я был должным образом обучен и послан убить человека, точной копией которого я являлся, и занять его место. Не знаю, сколько двойников, берсерков, мастеров организовывать самоубийства и других клонов-подрывников было использовано за время Тихой Войны, но думаю, мы сыграли немалую роль в боевых действиях. Моей целью был Шарвал Ях Шарья, второстепенный генетик, который жил в одиночестве в джунглях неподалеку от города К-Востоку-от-Эдема, на Ганимеде, и управлял оттуда замкнутой экосистемой этого города-государства. Заняв его место, я приступил к выполнению программы саботажа, существенно нарушив круговорот водяных паров и увеличив концентрацию в атмосфере углекислого газа и других токсичных веществ. Когда примерно

четыре недели спустя разразилась Тихая Война, жители К-Востоку-от-Эдема носили дыхательные маски, леса и парки начали умирать, а большинство сельскохозяйственных животных и посевов погибли или находились в тяжелом состоянии. Населению пришлось питаться биомассой, производимой на фермах вакуумных организмов. Коммандос Альянса Трех аннексировали фермы К-Востоку-от-Эдема в первые несколько часов войны, а еще через две недели умирающие от голода жители согласились сдаться на условиях осаждающих.

Предполагалось, что, как только в городе наведут порядок, я вернусь к своим хозяевам, но неожиданно во время формальной сдачи фанатики-самоубийцы перебили половину сената и атаковали оккупационные войска. В последовавшем хаосе мой дом погиб, Шарвал Ях Шарья попал в список жертв, и у меня появилась возможность ускользнуть. Я успешно скрывал свою личность и с тех пор жил инкогнито среди обычных людей.

Почему я не подчинился приказу? Каким образом я разорвал путы своих врожденных установок и инстинктов? Все очень просто. Пока я изображал Шарвала Ях Шарья, я полюбил жизнь. Я захотел узнать о ней как можно больше за то короткое время, что мне было отпущено моими создателями. Поэтому я позаимствовал личность другого погибшего и после того, как закончилась война и Альянс Трех разрешил продолжать торговлю и путешествия, я покинул К-Востоку-от-Эдема и отправился в Солнечную систему, чтобы увидеть все, что могу.

В своих скитаниях я ни разу не встретил себе подобных, но однажды наткнулся на свидетельство того, что по крайней мере один из моих братьев и сестер по пробирке пережил войну. У всех нас в мозгу были запечатлены разнообразные кодовые послания, предназначенные для множества случаев, и через год после побега я обнаружил одно из таких посланий в безлюдном переходе, связывавшем два помещения в городе Ксамба, на Рее.

Обыкновенному человеку это показалось бы бессмысленными каракулями; я же словно увидел вспышку черной молнии, которая выжгла в моем мозгу зашифрованный телефонный номер. Стены коридора были густо испещрены граффити, оставшимися еще с довоенного времени. Послание могло быть написано год назад или на прошлой неделе; это могла быть ловушка, оставленная агентами, охотившимися на беглецов, подобных мне. У меня не хватило храбрости это выяснить. Я отправился прямо в космопорт и купил билет на шаттл, летевший на Фебу, ключевой порт для отбывающих на другие спутники Сатурна и остальные планеты Солнечной системы. Полгода спустя под новым именем Роя Брюса я стал охранником в исправительном учреждении № 898.

Вот почему теперь, почти девять лет спустя, я сомневался, что кто-то из моих братьев и сестер остался в живых. Я смог убедить себя, что Гетер Лайл стал жертвой порочной внутренней политики тюрьмы и был убит и изуродован кем-то, кто знал о техниках черной пропаганды, которой нас обучали. Но эта утешительная иллюзия вдребезги разбилась уже на следующий день, когда было найдено второе изувеченное тело.

Жертвой оказался бывший сенатор Багдада, города на Энцеладе, принадлежавший к тюремной банде, периодически враждовавшей с группировкой, членом которой являлся Гетер Лайл.