Состояние Насти ухудшалось, болезнь съедала ее на глазах, и я ничего не мог сделать. Как-то во время игры в карты ты сказал:

— Настя окончательно надломилась. Недда слишком груба и неорганизованна. Анастасию ей доверять больше нельзя. Что скажешь, Никита?

Я ответил:

— Нужна опытная медсестра. В наше время трудно найти подходящего человека. Необходим постоянный уход и присмотр. Сиделке придется отказаться от личной жизни. А сегодня каждый думает только о себе и своей семье.

— Я готов платить любые деньги, — возразил ты. — Пусть живет у нас, места хватает. Дадим ей один выходной день, обеспечим необходимым, бесплатный стол с хорошей кухней, могу предоставить машину в личное пользование и солидное вознаграждение за труд.

— Заманчивые перспективы, — вмешался Илья. — Кажется, вам повезло, господа! Есть такая женщина. Опытная, молодая, сильная и очень ответственная.

Мы навострили уши.

— И что же? — спросил ты.

— Ловите момент. Она долгое время работала медсестрой, потом сиделкой и одновременно экономкой у частных лиц. Имеет рекомендации. Москвичка. Но в личной жизни ей не повезло. Вышла замуж за прохвоста, переехала к нему в Петербург, а через год ушла от подонка. Живет сейчас в общежитии. Кажется, не у дел. Я могу ее поискать, и если вы уговорите женщину, то не пожалеете об этом. Только не скупитесь. Она стоит недешево.

— Любопытное предложение, — сказал я. — Но для начала мне придется проэкзаменовать вашу протеже. Мы должны быть уверены в профессионализме сиделки, прежде чем допускать ее к жене Максима Данилыча.

Художник только улыбался в ответ.

Через два дня он привез Вику ко мне в больницу. Честно говоря, я ожидал увидеть черствую корку с близорукими глазками, а встретил эффектную даму с обложки журнала. Вика относится к той категории женщин, в которых не влюбляешься с первого взгляда. Она въедается в тебя, как хорошая мазь под кожу, медленно и уверенно. Я беседовал с ней в течение часа, и она меня покорила своими знаниями, скромностью, легким общением, непринужденностью и добротой. Короче говоря, она без особых усилий завоевала мое расположение и даже задела заржавелые струны забытых чувств. Глядя на нее, я не мог отвести взгляд в сторону. Необычные глаза, вкрадчивый голос, мягкий и ненавязчивый, легкость движений, нежная кожа и ослепительная улыбка.

Когда она появилась в моем кабинете, я не просил ее показать мне рекомендации, о которых говорил Илья. Я пыжился изо всех сил, пытаясь изобразить из себя мудрого опытного гения, скорее дельца и опекуна, чем врача. Она предъявила мне бумаги. Я их прочел и почему-то сунул в ящик стола. Она даже не отреагировала на мой поступок. Рекомендации были написаны от руки, и каждая из них заверена печатью нотариуса или жилищной конторы. Подлинность документов не вызывала сомнений. Бывшие наниматели медсестры отзывались о ней в самых радужных тонах. Иначе и быть не могло. Я видел в этой женщине только плюсы, и мне не хотелось ее терять. Я старался удержать Вику, и мне пришла в голову мысль пригласить ее на ужин. Она не отказалась. Мы провели прекрасный вечер в "Фениксе". Теперь я ее оценивал как женщину. Вика обворожила меня, и выскользнуть из невода не представлялось возможным. В ней сидел дьявол, и я потерял голову. Конечно, без ее согласия старому невзрачному холостяку такую даму не затащить в постель. Но она отнеслась к моим намекам очень спокойно, как к должному. Утром мне дали понять, что со мной расплатились за услугу и на большее я могу не рассчитывать. Очень хорошо, что она вовремя поставила меня на место, иначе я наломал бы дров. Такие сильные женщины не для обезумевших старых холостяков. Я сумел взять себя в руки. Мое одиночество, покой, свобода, эгоизм победили короткую вспышку страсти. Разум взял верх над чувствами. На деле все было не так.