…к холоду бабочка превращается в куколку? ~ у меня она есть, с картинками.-- В книге с картинками, на которую ссылается героиня, поправляя своего собеседника, утверждавшего, что к зиме бабочки умирают, не могло рассказываться о превращении бабочки в куколку (ср., например: Естественная история для детей. Царство животных. СПб., 1842, с. 26).

Спензер -- короткий облегающий жакет.

…искал эквилибру…-- т. е. равновесия.

Модита -- проклятый (итал. modita).

– - Полно, Кирилловна…-- В журнальной публикации и в отдельном издании романа эта героиня именуется здесь, в отличие от предшествующих страниц, Устиновной.

Антраша -- элемент классического танца; вертикальный прыжок с двух ног.

Волтижеры -- цирковые гимнасты-наездники.

"Сам и пашет, сам орет и оброк с крестьян берет"…-- Источник цитаты не установлен. Орать -- пахать, но не плугом, а сохой. Ср.: "В городе не орут, не пашут, а сытей нашего едят" (Даль, т. II, с. 689).

…маленькая левретка лежала на ковре.-- Левретка -- комнатная собачка.

– - Какой же я буду дож? -- Дож -- выборный пожизненный глава государства в Венецианской (VIII--XVIII вв.) и Генуэзской (XIV--XVIII вв.) республиках. Это редкий сценический персонаж в русском театральном репертуаре, известный преимущественно по трагедии Шекспира "Отелло". Однако из последующего изложения видно, что заезжие комедианты разыгрывают в усадьбе другую трагедию,-- точнее, мелодраму с благополучным концом. Немотивированное упоминание о костюме дожа, возможно, связано с забавным памятным эпизодом некрасовской биографии, относящимся к началу 1840-х гг. Некрасов, заложив свое платье, взял напрокат для участия в маскараде костюм венецианского дожа и вынужден был в нем оставаться до тех пор, пока не добыл денег на выкуп своего платья (см.: Белоголовый И. А. Граф Михаил Тариелович Лорис-Меликов.-- В кн.: Белоголовый Н. А. Воспоминания и другие статьи. М., 1897, с. 207--208).

…пел басом: Мы живем среди полей… ~ Жизнь для нас копейка! -- Нарочито комическая контаминация строк из различных произведений. Первая строка -- из "Цыганской песни" впервые прозвучавшей в опере "Пан Твардовский" (д. II, явл. 1) (муз. А. Н. Верстовского, либретто М. Н. Загоскина; первое представление в Петербурге в сезон 1828/29 гг.-- см.: Вольф, ч. II, с. 13) и вскоре широко распространившейся в альманахах и песенниках (см., например: Драматический альманах для любителей и любительниц театра, изданный на 1828 год Ардальоном Ивановым. СПб., 1828, с. 133--134). Прием шуточной контаминации текстов наблюдался и в романе "Три страны света" в строках "Будем пить и веселиться, Станем жизнию играть" (часть первая, глава VII). Первый стих -- слегка измененная цитата из оперы "Цампа, или Мраморная невеста" (д. I, явл. 13) (муз. Л.-Ж.-Ф. Герольда, рус. вариант либретто Д. Т. Ленского) (см.: Оперы и водевили. Пер. с франц. Д. Ленского. Т. 3. М., 1836, с. 43).

…стихи из "Эдипа": О дочь несчастная преступного отца! -- Цитата по памяти из трагедии В. А. Озерова "Эдип в Афинах" (СПб., 1804). Ср.: "Постой, дочь нежная преступного отца!" (д. II, явл. 1). Трагедия, пользовавшаяся большим успехом в первой четверти XIX в., возобновлялась в Александрийском театре несколько раз и в позднейшее время, например в 1840 и 1846 гг. (см.: История русского театра, т. 2, с. 540; т. 3, с. 336; т. 4, с. 417), в бытность Некрасова в Петербурге. Цитата вошла в роман, по-видимому, не по воспоминаниям о спектакле, а из устного обихода, сообщившего крылатому выражению характерный для 1840-х гг. мелодраматический оттенок. Былой успех трагедии отозвался в различных слоях русского общества, приобщавшихся к театральной жизни. По воспоминаниям М. Д. Бутурлина, его крепостной буфетчик Иван Бешенцов, позднее ставший управляющим его костромским имением, любил декламировать стихи из трагедии, подражая трагику А.