Вступление колонны в разрушенную деревню и последующий разговор повстанца с девочкой наблюдали из укрытия американские морпехи. Для этого использовалась мощная оптика биноклей. Диалоги прослушивались при помощи специальной дистанционной аппаратуры. Алан Трайпл, как знаток арабского языка, лично занялся прослушкой. Все, что он услышал, было очень важно в свете полученного от адмирала Паркера задания. Группа повстанцев никак не вписывалась в план по уничтожению улик американского ракетного удара.

Когда колонна двинулась в западном направлении, лейтенант Трайпл прекратил наблюдение и отдал своим людям приказ срочно рассредоточиться по обе стороны небольшого ущелья, лежавшего западнее разрушенного поселка.

Морпехи спешно выдвинулись в указанные командиром точки. Двое из них отправились в крайний западный пункт ущелья. Их особой задачей была установка нескольких противотанковых мин, которыми блокировался выезд из ущелья. Гул моторов повстанческой автоколонны медленно приближался, однако минеры действовали спокойно, даже хладнокровно, без лишней суеты. Выполнив свою задачу, они разошлись в разные стороны, чтобы присоединиться к разделившимся группкам своих товарищей. Те уже успели приготовиться к бою, затаившись среди кустарников на противоположных горных склонах.

Несколько человек отслеживали продвижение колонны. Каждые три секунды они сообщали остальным через радиосвязь об обстановке на подъезде к ущелью. В принципе обстановка была стабильной. Повстанцы ничего не подозревали и продолжали свой путь, двигаясь со средней скоростью. Засевшие в засаде морпехи приготовили оружие. У обеих группок в целом, не считая персонального автоматического оружия с изрядным запасом патронов и гранат, имелось восемь портативных гранатометов и четыре пулемета. Американцы ожидали сигнала, которым должен стать взрыв мин.

Колонна повстанцев въехала в ущелье. Грохот техники отзывался гулким эхом. Машины были видны со склонов как на ладони. Лейтенант Трайпл объявил тридцатисекундную готовность. БТР, возглавлявший колонну, неминуемо приближался к заминированному участку дороги. Раз, два, три... Синхронной чередой мощных взрывов бронетранспортер подбросило в воздух. Объятый огнем, он запрокинулся и рухнул башней вниз на шедший позади полугрузовик. Как только мины взорвались, один из гранатометчиков выстрелил в «Т-72», замыкавший колонну. От точного попадания башню старого танка сорвало и отбросило в сторону. Другие гранатометчики ударили по оставшимся бронетранспортерам. Заработали автоматы и пулеметы, полетели ручные гранаты. Начался планомерный обстрел всей техники, составлявшей колонну.

Не ожидавшие нападения повстанцы растерялись. Машины взрывались и горели, град пуль от перекрестной стрельбы выкашивал людей. Те, кому посчастливилось не быть убитыми в первые секунды обстрела, пытались оказать сопротивление. Они поднимали автоматы и вслепую выпускали очереди по склонам, надеясь зацепить хоть кого-то из неведомых врагов. Однако все было тщетно. Укрыться от пуль и гранат противника было попросту негде. Отчаянное сопротивление нескольких выживших повстанцев захлебнулось в беспощадном свинце.

Бой стих на пятнадцатой минуте. Последний из сопротивлявшихся повстанцев был застрелен снайпером в голову. Выстрелы прекратились. Морпехи с помощью биноклей осматривали дорогу, заваленную горящей техникой и трупами повстанцев. Нигде не наблюдалось ни единого движения. Получив об этом подтверждение от всех своих людей, лейтенант приказал спускаться вниз и начать прочесывать дорогу. Он полагал, что кто-то из повстанцев мог остаться в живых и где-то затаился.

Осторожно пробираясь среди дымящихся машин, американцы осматривали буквально каждое тело: никто не должен уцелеть. Если кто-то из людей подавал хотя бы минимальные признаки жизни, морпехи тут же добивали его одиночным выстрелом в голову.