— А что это может означать? — спросила Крис.

— Трудно сказать, но, без сомнения, первое, что мы должны сделать — это идентифицировать личность преследователя. Жаль, что вы не сохранили письма, мы могли бы провести графологическую экспертизу.

— Все письма были очень аккуратно напечатаны, — ответила Крис. — По крайней мере те, которые я еще была в состоянии прочитать.

— Они действительно были очень аккуратно напечатаны, — сказал Денни. — Мне кажется, они были набраны на компьютере с лазерным принтером.

— Это есть у многих, — ответил Ларсен. — Видимо, ваш преследователь богат, или у него хорошая работа. У него есть компьютер, а привычка посылать одновременно шесть дюжин роз обходится недешево.

— Думаю, у него еще есть машина, — вставил Денни. — Любой человек, идущий пешком в Бел-Эйр, сразу же привлек бы к себе внимание.

Крис рассмеялась.

— Денни, Каждый в Лос-Анджелесе имеет машину.

— Однако, есть одна интересная деталь, — заметил Ларсен.

— Какая?

— Вы говорили, что все письма были выдержаны в корректном, даже почтительном тоне. Преследователь же обычно вульгарен или непристоен. Он предъявлял какие-нибудь требования?

— Какие требования?

— Ну, например, не просил он выслать ему по почте ваше ношеное белье или встретиться с ним в каком-нибудь месте?

— Нет, ничего подобного. Он всегда обещает, что я еще услышу о нем, что он будет поддерживать со мной связь.

— И, скорее всего, будет. Он никогда не оставлял своего адреса, номер почтового ящика, может быть?

— Нет.

— Значит, он не ждет ответа. Может, и не хочет.

— Онанист, — фыркнул Денни.

— Что? — переспросил Ларсен.

— То, что он это делает больше для себя, чем для Крис.

— Это верно. Может, он просто застенчивый?

— Будем надеяться, что он на этом успокоится, — вздохнула Крис.

— Итак, что вы намерены предпринять, инспектор? — спросил Денни.

— Пока ничего. Если бы вы знали, кто он, то могли бы обратиться в полицию, чтобы его строго предупредили держаться от вас подальше. Писать письма или посылать кому-то цветы — не уголовное преступление. Он ничего не требует и никому не угрожает. Он не пытался причинить вам никакого вреда. С 1991 года у нас, в Калифорнии, действует закон о преследователях, но он вступает в силу, как только они совершат какое-нибудь преступление.

— А как насчет того, что он открыл дверь и вошел в дом? — спросил Денни.

— Боюсь, у нас нет очевидных доказательств этого, — ответил Ларсен почти извиняющимся тоном. — Мисс Кэллавей, когда моя сестра Мэри ослепла, ей всегда казалось, что люди стоят к ней ближе, чем это было на самом деле. Пару раз у нее даже было ощущение, что кто-то находится с ней в комнате, но не хочет говорить. У вас мог развиться своего рода неврологический феномен, основанный на том, что у вас повреждено зрение.

— Мог, — ответила Крис. — Но я так не думаю. Он был здесь.

— Он мог быть здесь сегодня, — сказал Ларсен. — Я верю вам.

— Что же нам делать? — спросил Денни. — Какие шаги предпринять?

— Во-первых, мисс Кэллавей...

— Пожалуйста, зовите меня Крис. Меня все так зовут.

— Спасибо.